Ее не сломило заключение, собственно, Виктория Вадимовна привыкла выживать в тяжелых условиях борьбы за место под солнцем, правда, на свободе и при реальной власти. Она была агрессивна, разговаривала на повышенных тонах, всячески подчеркивая свое превосходство, и, казалось, ничего, а также никого не боялась.
— Без адвоката давать какие-либо объяснения не буду, — заявила Виктория Вадимовна, едва приземлившись на стул в комнате допросов.
— Вы совершеннолетняя, — елейно сказал Стриж, — способны сами отбирать слова и фразы, а также ваш опыт риторика, скрещенного с оратором, поможет не навредить вам.
— Не имеете права лишать меня адвоката и одного звонка, вы нарушаете закон…
— Да что вы! — ухмыльнулся он. — А мне почудилось, это вы забыли законы. Давайте я вам напомню? — Он раскрыл Уголовный кодекс, начал читать: «Похищение человека наказывается лишением свободы на срок от четырех до восьми лет». Пункт второй: «То же деяние, совершенное: а — группой лиц по предварительному сговору и неоднократно…» Это как раз подходит к вам. Далее… «С применением насилия, опасного для жизни или здоровья…» Тоже есть, девушек били, морили голодом в вашем ангаре…
— Склад мне не принадлежит, — вставила она.
Но ее реплика не возымела должного действия, Стриж читал:
— «С применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия…» Ваши сообщники пользовались оружием, стреляли в работников правоохранительных органов, для этого деяния существует особая статья, я потом вам ее зачитаю. Далее: «В отношении заведомо несовершеннолетних…» О, в десятку, четыре девчонки не достигли восемнадцати лет! «В отношении двух и более лиц, а также из корыстных побуждений…»
— Хватит! — рыкнула она.
— Я ж не сказал самого главного. При наличии вышеперечисленных пунктов срок увеличивается значительно. Плюс к этому: принуждение к проституции, насильственный вывоз из страны, торговля людьми…
— Докажите.
— Да мне, в сущности, уже ничего не нужно доказывать, ваши сообщники раскололись, так что колитесь и вы, Виктория Вадимовна.
— Можете начать пытки, против себя я свидетельствовать не буду.
— Пытки никуда не убегут, это мы умеем, — заверил Наговицын, стращая ее. — И выложите, как миленькая, все-все, даже приврете против себя.
— Для начала у меня вопрос… — Стриж полез в ящик стола, достал фотографию и показал ей снимок. — Вам знакома эта молодая женщина?
Бывает, не ждешь и не надеешься, но вдруг — бац! Он не мог не заметить не только интереса в лице ВиВа, но и некоторого изумления, словно она тоже не ожидала увидеть знакомый портрет. Теперь важно правильно построить диалог, Стриж, постукивая нижним ребром снимка, сказал:
— Я жду, Виктория Вадимовна.
— Чего?
— Сведений об этой молодой женщине.
— А что она совершила?
— Давайте договоримся: вопросы задаю я, а вы отвечаете.
— С моей помощью вы хотите еще кого-то прижать? Не выйдет.
Все ясно, ВиВа знает Светлану, странно, что от девушки открещивались члены группы, но вполне возможно, у них разделение труда, у этих своя работа, у других — своя, поэтому эти не знают, что делают те. Осталось предложить ей маленький обмен, маленький, но привлекательный.
— Вот мое предложение: вы рассказываете об этой девушке все, что вам известно, а я даю трубу и разрешаю вам сделать один звонок. Идет? — Она фыркнула и отвернула свою сытую физиономию. — А вы все же подумайте. Наша работа закончилась, завтра-послезавтра передадим дело в прокуратуру, те в суд. Подумайте до вечера.
Ее увели, Наговицын подсел к Стрижу:
— Нет, ты понял? ВиВа встречалась со Светланой…
— Да понял, понял, — отмахнулся тот. — Лишь бы вытащить из этой коровы, где держат девчонку, а там пускай откупается. — Зазвонил телефон, Стриж схватил трубку: — Слушаю… Нет, я еще на месте, со мной Наговицын… Понятно… Блин! — кинул трубку в сердцах.
— Что? — насторожился Наговицын.
— В лесопарке нашли труп молодой женщины. Блондинка, по описаниям похожа на Светлану. Поехали.
— Опять мы? Я ведущий специалист по торгашам человеческим мясом, ваши трупы — лишняя нагрузка на мою нежную нервную систему, мне своих хватает.
— Я ж говорил, — рявкнул Стриж, — мне будут сообщать из всех отделов, если найдут труп блондинки… Уй, не дай боже, это Светлана… Поехали!
Лисовский взял из рук Алексея бумажку, развернул ее и прочел вслух:
— «Захар, я в плену. Адрес: Семигорка, ул.». Это все?
Паренек с наивными глазами (но это пока, как заматереет, глаза у него станут другими) работал в следственном отделе, помогал Лисовскому в поисках брата, но тщетно, Филипп будто в воду канул, к сожалению, бывает и так.
— Это весь текст, отправленный вчера с вашего номера, — сказал Лешка. — А что он означает?
— Понятия не имею.
— Но если человек пишет, что он в плену…
— Это писала женщина, — внес уточнение Лисовский. — Молодая, красивая женщина. Она попросила у меня телефон и написала.
— …значит, ее держат насильно, — все же закончил Лешка.
— В том-то и дело, что не держат.
— Тогда это шутка, понятная только Захару.
Обдумывая, Лисовский медленно прошелся, глядя себе под ноги, его что-то не устраивало в версии парня, но что именно — трудно сообразить.
— Она мне показалась очень странной, — наконец сказал он. — И если это шутка… нет, не понимаю. Думаю, Лиза не дописала сообщение, у нее забрал телефон один тип, который все время находился с нею.
— Не дописала адрес, — заметил Лешка.
— Она писала свой домашний адрес, я его знаю, живет в Семигорском районе.
— Так получается, Лиза Захару писала, где ее найти. То есть Захар не знает о ней ничего…
— Может быть, — пожал плечами Лисовский.
— А при чем тут тогда плен? — недоумевал Лешка. — Если это ее домашний адрес, то в плену она никак не может быть.
— Она замужем, возможно, имела в виду мужа, что он держит ее в плену. — Но свой же ответ не совсем устроил Лисовского, он положил лист с текстом сообщения в карман и вздохнул: — Ладно, я еще подумаю, потом решу, как быть с информацией.
— Помощь нужна?
— Пока нет.
— А у меня сейчас со временем труба. Два трупа обнаружили в частной клинике, которая еще не открылась. Классного доктора завалили и санитара.
— Ты не разглашаешь служебной тайны? — улыбнулся Лисовский.
— Да какая, к черту, тайна! — отмахнулся юноша. — Хоть и трупы, а нашумели достаточно, чтоб тайна стала всеобщим достоянием. Главное, хозяин клиники в шоке, едва дуба не дал. Он понятия не имеет, кто и почему доктора пришил. Ну, санитар попутно пострадал, как свидетель, хотя тоже не совсем ясно, что он там делал ночью без больных, дежурства у него не было, да и доктор должен был дома сидеть. А
