— Одну минутку, мадам, — Гаррисон отошел от двери и сказал кому-то несколько слов и снова вернулся.., с куклой, изображающей Германа. — Вот эта кукла, мадам.
Она посмотрела на нее более внимательно, затем отпрянула с приглушенным восклицанием, стараясь, однако, не переиграть.
— Она напоминает мне моего мужа!
— Извините, мадам, что я поднимаю такой болезненный вопрос…
— Этот человек, наверное, принес ее с собой и, вероятно, хотел передать мне, — быстро сказала Хельга, — другого объяснения я не нахожу.
— К сожалению, мадам. Вы, может быть, слышали о культе вуду?
— Сейчас меня не интересуют никакие культы, — прервала Гаррисона Хельга. В ее голосе зазвучали металлические нотки. — Если у вас все, я была бы рада остаться одна, у меня разламывается голова.
Гаррисон колебался. Он прекрасно понимал, что эта женщина стоит теперь по крайней мере шестьдесят миллионов. Если он проявит настойчивость, она может разозлиться, и тогда ему крепко влетит от начальства. Он решил не рисковать.
— Разумеется, мадам. Я позабочусь, чтобы вас больше не беспокоили. Если ничего не украли… — Он двинулся к двери. — Будьте уверены, что мы постараемся найти этого человека.
— Не сомневаюсь.
После его ухода Хельга села и перевела дыхание. Все прошло значительно лучше, чем она ожидала.
Значит, Джексон взял деньги. Это означало, что он уже далеко. Карты снова начали раскладываться в ее пользу.
Через двадцать минут Хинкль привез запечатанный конверт:
— Это то, что вы хотели, мадам?
Хельга вскрыла конверт и, заглянув внутрь, увидела красную папку:
— Да, Хинкль, спасибо. Предполагаю, вы догадываетесь, что внутри?
— Я предпочитал бы не знать, — сказал Хинкль с бесстрастным лицом. — Не смею советовать, но думаю, что содержимое этого конверта скорее всего следует уничтожить.
— Спасибо, Хинкль, вы верный друг. Выкурив сигарету, Хельга спросила:
— Какие необходимы.., приготовления? — произнести слово “похороны” она не смогла, но Хинкль понял.
— Я уже обо всем позаботился, мадам. Служба состоится в церкви Парадиз-сити в три часа дня послезавтра. Доктор Леви надеется, что вы сможете вылететь завтра днем домой вместе с Уинборном.
— Это ведь не будет длительной церемонией? — спросила Хельга с внезапной робостью.
— Нет, мадам. Позже, конечно, состоится мемориальная служба, но на семейной будем присутствовать только мы, Уинборн, персонал и мисс Шейла.
Хельга застыла:
— Мисс Шейла?
— Да, мадам. Она приехала. Сегодня утром я ее видел. Она хотела бы встретиться с вами. Если для вас это удобно, она придет в шесть часов. Хельга колебалась.
Она думала о рыжеволосой девушке и ее жестоких словах:
“Если у старухи, припекает в одном месте из-за мальчишки, который годится ей в сыновья, помогает холодная вода”.
Потом она вспомнила о жертве, которую принесет, отдав письмо Уинборну. Благодаря ее отказу от бесчестного поступка эта девушка, живущая в бедности, станет миллионершей. Она, несомненно, восхитится Хельгой за благородный поступок и пожалеет о своих словах.
— Конечно, Хинкль, я должна ее видеть.
— Хорошо, мадам, — Хинкль прямо-таки просиял. — Если вы чувствуете себя в силах, то можете без опасений выйти из спальни. С помощью полиции я отделался от прессы. Инспектор оставил охрану, чтобы вас не беспокоили. Доктор Леви приедет через полчаса.
— Отлично, Хинкль, я так благодарна вам. Хинкль вышел со счастливым лицом.
Нервничая, Хельга сидела на террасе под большим зонтом. Она то и дело смотрела на часы, ожидая прихода девушки.
Она думала об Уинборне. Прочитав письмо, он выпустит когти, но ей будет все равно.
Деликатное покашливание заставило Хельгу обернуться. В дверях стоял Хинкль.
— Миссис Шейла, мадам, — сказал он, пропуская Терри. Потом он исчез.
Девушка пересекла патио <Патио (исп.) — внутренний дворик.> быстрым энергичным шагом. На ней была белая майка и синие джинсы.
— Как ваше здоровье? — спросила она, и Хельгу удивила забота, прозвучавшая в ее словах.
— Спасибо, мне лучше. Садитесь, пожалуйста. Терри пододвинула кресло и слегка присела, положив тонкие руки на сдвинутые колени.
— Я должна извиниться и дать объяснения, — сказала она, глядя на Хельгу. — В прошлый раз, уходя, я сказала слова, которым нет оправдания. Могу только сказать, что я жалею о них. Очевидно, вы возненавидели меня за них. Понимаете, Дик очень много для меня значит. Когда на моих мужчин посягают, я веду себя, как настоящая блядь!
Хельга, не ожидавшая такого оборота дела, сказала:
— Не надо жалеть о сказанной правде. Значит, Дик много для вас значит?
— Да, он меня увлек. У него большое будущее. Я его перевоспитаю. Когда мы приедем в Париж, он вызовет фурор.
— Фурор? — переспросила Хельга. — Чем же это?
— Своими способностями. Он самый настоящий чародей искусства вуду.
— Чародей вуду? Вы, Шейла, конечно же не верите в этот проклятый культ?
— Так говорят только те, кто не имеет ни малейшего представления о культе вуду, — совершенно спокойно произнесла Терри, — есть добрые и злые чары вуду. У Дика был чрезвычайно злой учитель. Я научу любимого употреблять свой дар на добрые дела.
— Я полагаю, вы знаете, что он смастерил мерзкое изображение вашего отца. Терри кивнула:
— Да, но в этом нет ничего мерзкого. Он сделал куклу потому, что хотел заставить вас не уезжать. Он, конечно, плохо поступил, но он еще очень молод и глуп.
— Вы в самом деле верите, что это он погрузил вашего отца в кому?
— Конечно.
Хельга с трудом сдерживала дрожь:
— А вы знаете, что он начал делать куклу, похожую на меня?
— Да, но я его остановила, — решительно сказала Терри. — Я это и имела в виду, говоря о злых чарах. Я помогаю ему преодолеть это. В Париже у него будет масса приверженцев. Со временем он сможет стать знаменитым. Люди будут стекаться к нему со всех сторон.
Хельга, сбитая с толку, перевела разговор на более привычную для себя тему:
— И для этого, конечно, понадобятся деньги? Терри пожала плечами:
— О, деньги будут… Стоит Дику убедить людей в своих способностях, как деньги потекут рекой.
— Но разве вам не нужны деньги на дорогу до Парижа?
— Это не проблема. Я поговорила с ним, и он продал мотоцикл какому-то придурку, который не хотел ждать шесть месяцев до прибытия следующего. Он дал Дику за него семь тысяч. Нет, деньги не главное. Главное — помочь ему не сбиться на злой путь.
Хельга опять переменила тему:
— Зачем вы приехали сюда?
Терри взглянула ей прямо в глаза:
— Хотела посмотреть на вас вблизи. Мне было любопытно увидеть женщину, на которой женился мой отец.
— Это можно понять. Надеюсь, вы удовлетворены.
— Да. Честно говоря, я вас жалела, но теперь больше не жалею. Я рада, что вам наконец достался выигрыш, после того как вы столько времени страдали. — Хельга посмотрела на нее с изумлением. — Вы
