стоянке. Сидя в машине, я коротал время за книгой. Около часа ночи ко мне подошел швейцар в роскошной форме.
– Пойдите и заберите вашего хозяина, – сказал он. – Мы прислонили его к стене, но он так долго не простоит.
Дестер был пьян в стельку, и мы с трудом усадили его в машину.
– Надеюсь, я в последний раз вижу этого пьяницу, – заметил швейцар, вытирая пот со лба. – Я слышал, что его выгнали со студии.
– Какое вам дело до этого? – взорвался я, садясь в машину. – Дело вашего заведения – продавать виски. И все.
Я подъехал к темному дому. «Кадиллака» в гараже не было, значит, Элен куда-то уехала. Я втащил Дестера в спальню и положил на кровать. Он проворчал что-то во сне и захрапел. Убедившись, что хозяин спит, я подошел к стенному шкафу и подергал за ручку: он был заперт. В поисках ключа я осмотрел ящики бюро и карманы одежды Дестера, но не нашел ничего. В конце концов я погасил свет и зашел в туалетную, оставив дверь открытой. Я разделся и лег с сигаретой, глядя на луну и раздумывая о том, что сообщит мне Солли утром. Все дело, казалось, вообще ускользает из моих рук. Может быть, я напрасно помешал Элен проделать трюк с машиной? Он мог удаться – мы уже делили бы деньги. Потом я вспомнил о слабых местах этого плана и решил, что поступил правильно, приостановив его выполнение.
Утром я встал около половины восьмого и заглянул в комнату Дестера. Он еще спал. Я прошел в свою комнату, побрился, выпил кофе и позвонил Солли домой. Через некоторое время он взял трубку.
– О Боже! – простонал он. – Ты разбудил меня. Ты ведь собирался связаться со мной в девять часов.
– Тебе удалось раскопать что-нибудь?
– Я ведь обещал узнать тебе все, что смогу, правда? Давай встретимся днем где-нибудь.
– Мне нельзя уйти из дома, так как я не знаю, когда понадоблюсь хозяину. Приезжай ты ко мне. Здесь и поговорим.
Солли сказал, что предпочел бы приехать после завтрака, но я торопил приятеля и обещал его накормить у себя.
Через сорок минут он вошел во двор. Слава Богу, он догадался оставить машину на улице.
– Ты везучий парень, – с ходу заявил Джек, присаживаясь на стул. – Эта работа могла занять у меня неделю, но я встретил одного пронырливого газетчика, и он рассказал мне все.
Я поставил перед Солли яичницу с ветчиной. Мне самому не хотелось есть, и я налил себе чашку кофе.
– Так что ты узнал? – поинтересовался я.
– А сколько я получу за информацию?
– Пока сотню, а потом видно будет.
Он не ожидал такой щедрости и вытаращил на меня глаза.
– Но ты еще не начал ничего? – обеспокоенно спросил Солли.
– Что ты имеешь в виду?
– Откуда ты взял деньги? Если ты начал шантажировать эту женщину… слушай…
– Успокойся, мне уплатили жалованье. – Я открыл чековую книжку. – Так что я могу уплатить тебе сотню.
– Только не чеком, а наличными, – поспешно согласился мой приятель.
– Ты, пожалуй, не поверил бы и родной матери.
– Как-то я ей поверил – и она надула меня на пятьдесят долларов, – усмехнулся Джек. – Меня не интересует, какую игру ты затеял, но я хочу получить мои деньги наличными и в мелких купюрах.
– Хорошо, но сначала расскажи мне, что ты узнал.
– Как я уже говорил, мне повезло. Я случайно встретил одного знакомого газетчика. Его имя Майк Стивенс из «Уорлд телеграм». Он ловкий репортер, и я подумал, что имеет смысл спросить у него насчет твоей миссис Дестер. Он мне сам и рассказал всю связанную с ней историю.
Того бедолагу, который выпал из окна, звали Герберт Ван-Томлин, он занимался торговлей мехами. У него было небольшое доходное дело, вроде моего, только более прибыльное. Он был холостяк, жил в небольшой квартирке на Парк-авеню, имел «Кадиллак» и любил в свободное время повеселиться. На следствии выяснилось, что он познакомился с известной тебе особой в клубе «Фи-Фи». Она работала там сигарет-герл. Он предложил ей в обмен на любовные с ее стороны услуги поселиться в квартире на Ривер- Сайд-драйв, которую он снимал. Ван-Томлину было около шестидесяти, как утверждает Стивенс, но он по уши влюбился в девушку. Тогда ее звали Элен Лоусон. Она стоила ему довольно дорого, – Солли замолчал, съел все подчистую с тарелки и закурил сигарету. – Ван-Томлин и Элен встречались почти каждую ночь. Они посещали ночные клубы, и он тратил больше денег, чем зарабатывал. Как-то вечером, когда он был в квартире Элен, у него случился сердечный приступ. Последнее время его сердце подвергалось слишком большой нагрузке. Элен вызвала врача, позже этот врач давал показания на следствии. После этого приступа Ван-Томлин застраховался на 20 тысяч долларов в пользу Элен.
При этих словах вся кровь отхлынула от моего лица. Я встал и прошел в дальний конец комнаты якобы за кофе. На самом деле мне не хотелось, чтобы Солли в этот момент мог видеть мое лицо. Значит, Элен уже была замешана в деле со страховками. Это ставило ее в очень невыгодное положение. Страховые компании обмениваются информацией, и наверняка в «Нэшнл Фиделити» известно, что миссис Дестер уже имела дело с расследованием по поводу страховки.
Солли продолжал:
– Ван-Томлину хотелось, чтобы Элен не осталась без средств к существованию в случае его смерти. Он пригласил страхового агента к Элен, и там они подписали полис. Причем, ввиду слабого здоровья страхователя, ежегодный взнос был назначен довольно высокий. А месяц спустя, находясь в квартире любовницы, Герберт выпал из окна и разбился.
– Как именно это произошло? – торопил я приятеля.
– Ван-Томлин ждал Элен, пока она принимала ванну, – продолжил Солли. – На следствии мисс Лоусон заявила, что услышала вдруг крик. Она выбежала из ванны, не успев даже вытереться, и увидела, что ее патрон стоит шатаясь у открытого окна и держится рукой за горло. По словам этой женщины, прежде чем она успела добежать до Герберта, он потерял сознание и вывалился из окна.
Я глубоко вздохнул: дело обстояло гораздо хуже, чем я мог себе представить.
– Что думал по этому поводу следователь?
Солли допил кофе и откинулся на спинку кресла.
– Неважно, что он думал: достаточно было Элен посверкать у него перед носом своими ногами, чтобы он принял на веру каждое ее слово. Важно, что думала по этому поводу страховая компания. Стивенсу удалось узнать об этом из первых рук: от страхового агента по имени Эд Биллингс, который и оформлял полис Ван-Томлину. Биллингс сообщил моему знакомому, что и он, и компания считали смерть Герберта не совсем чистым делом. Несчастье случилось с Ван-Томлином тогда, когда он успел заплатить только первый взнос.
Биллингс поехал повидаться с Элен в надежде запугать ее и заставить отказаться от иска. Он сказал, что в случае иска компания будет вынуждена поставить под сомнение правильность вердикта следователя, и тогда сама Элен может быть обвинена в убийстве. Но мисс Лоусон не испугалась. Она обвинила компанию в увиливании от ответственности и угрожала поставить этот вопрос на следствии.
Так случилось, что финансовое положение компании было неустойчивым, и гласность повредила бы ей. В этом деле все зависело от того, у какой стороны будут более сильные аргументы. К счастью Элен, полиция была убеждена, что смерть Ван-Томлина была случайностью. Врач готов был заявить под присягой, что сердце погибшего было сильно изношено. В противовес этому страховая компания выдвигала тезис о том, что Ван-Томлин уплатил только один взнос за страховку, и Элен, торопясь получить всю завещанную ей после смерти патрона сумму, вполне могла вытолкнуть его из окна.
Биллингс подчеркивал тот факт, что, если компания отказалась бы заплатить, полиции пришлось бы продолжать расследование, и тогда, возможно, открылось бы что-то новое. Но закончилось все тем, что обе стороны пришли к компромиссу: Элен согласилась на предложенные ей компанией семь тысяч вместо двадцати, а компания удовлетворилась выводами следователя. При такой ситуации дальнейшее
