в Фивах принадлежит ему. Он также был палачом и убийцей, действующим чужими руками. И когда ему показывали человеческую голову в корзине, он радовался как ребенок, получивший новую игрушечную лошадку или набор оловянных солдатиков.
Единственным его положительным качеством было отсутствие зависти к уму Дафны. Но это объяснялось тем, что он верил, что ее ум в конце концов приведет его если и не к огромным сокровищам, то к великому открытию. Ноксли жаждал славы и власти и был не против увеличения своего богатства.
Но Дафна сказала, что они должны терпеть и дальше, и она была права. В Фивах они были узниками, за ними постоянно следили. Они не могли сбежать без посторонней помощи, а здесь каждый был или слишком продажен, или слишком напуган, чтобы пойти на такой риск. Сейчас можно было подумать, что Ноксли был самым милым и добрым человеком на свете.
Они пообедали, и, как прежде, когда здесь находился один Майлс, Ноксли принес папирус. Однако в этот вечер он принес и несколько других и осторожно разложил их на ковре на ее обозрение.
Дафна опустилась рядом с ним на колени, полностью погрузившись в изучение папирусов. Внимание же Ноксли было полностью направлено на нее, особенно на ее грудь, когда она разразилась одной из своих поразительно скучных лекций о трудах доктора Янга и о том, в чем она соглашалась с ним, а в чем не соглашалась и почему.
Вероятно, потому, что мысли Ноксли были далеки от этого, лекция, как следовало бы ожидать, не усыпила его. Все же его взгляд приобрел то отсутствующее тупое выражение, так хорошо знакомое Майлсу. Те слушатели, которые не засыпали, слушая Дафну, спустя некоторое время выглядели так же.
Скучная, ученая Дафна! Если она не утыкалась носом в книгу, она пачкала его чернилами, рисуя свои маленькие схемы, ряды и колонки букв, знаков, слов. Застенчивая, мыслящая затворница Дафна.
Та самая женщина, которая отправилась спасать брата… с Рупертом Карсингтоном! Непутевым сыном Харгейта!
Это не та сестра Майлса, которую, как он думал, он хорошо знал. И в то же время это была, без сомнения, та же Дафна, монотонно рассказывающая о коптских и прочих умопомрачительных загадках.
— Знак солнца, например, — говорила она, указывая на картуш. — Здесь он изображен отдельно, и я совершенно уверена, что это «ра» или «ре», что на коптском означает солнце, а доктор Янг считает это комбинацией с символом колонны и дает богу имя «Фре…».
Душераздирающий вопль прервал ее. Затем еще один и крики. Лорд Ноксли вскочил. Шум усиливался. Поблизости послышался топот убегающих босых ног. Закричал слуга, потом другие, призывая бога спасти их.
Майлс коротко сказал: «Пожар!» — и тоже быстро поднялся с места. Дафна неторопливо поднялась. Ноксли выбежал из комнаты. Майлс бросился было за ним. Дафна удержала его, схватив за руку.
— Подожди, — тихо сказала она.
Она взяла пачку папирусов и задумчиво огляделась. В дверях показалась фигура в плаще с надвинутом на лицо капюшоном.
— Там беда, — сказал человек по-английски с сильным акцентом. — Сюда, идемте.
— Кто вы? — спросил Майлс. — Какая беда? Покажите ваше лицо.
— Не задавай вопросов. — Дафна с силой толкнула его к двери.
— Он может быть одним из людей Дюваля…
— Нет! — перебила она. — Перестань болтать. Бежим.
Выведя их из комнаты в слабо освещенный коридор, Руперт, чтобы лучше видеть, откинул капюшон. Он услышал, как Арчдейл шепотом спросил:
— Кто это?
— Руперт Карсингтон, — ответил Руперт.
— Но вы мертвы!
— Уже нет, — сказал Руперт. Они добежали до лестницы. Он остановился и, вынув из-за пояса пистолеты, протянул им.
— Лучше дайте ей нож, — посоветовал ее брат. — Дафна не…
— Он заряжен? — спросила Дафна.
— Да, будь осторожна.
— Но Дафна не…
— Да, она умеет. — Руперт отцепил от пояса веревку. — В твою комнату, — сказал он Дафне. — Мои люди ждут под окном. — Он отправил следом за ней Майлса и двинулся за ними, прислушиваясь, нет ли погони.
Юноши устроили костер у парадного входа, где он привлек бы больше внимания и вызвал смятение. Но они едва ли смогли собрать достаточно дров, даже если бы в Египте они имелись. Солома и навоз загорелись, но скоро стало ясно, что это не пожар.
У Руперта оставались считанные минуты.
Лорд Ноксли действовал инстинктивно: он подвергся нападению… Дюваля, без сомнения, и он должен привести в порядок свои силы. Он схватил ружье и, пробившись сквозь толпу перепуганных слуг к входным дверям, понял свою ошибку. Открытое нападение не в стиле Дюваля.
Это сделано, чтобы отвлечь внимание.
Лорд Ноксли поспешил в ка-а. Они исчезли — и вместе с ними большая часть папирусов. Он выбежал из комнаты и, громко выкрикивая имя Гази, бросился вверх по лестнице, ведущей в большую спальню, которую он хотел в скором времени переделать в супружеские апартаменты.
Ее там не было.
Но был он! Когда лорд Ноксли ворвался в спальню, он увидел у окна высокую фигуру, человек обернулся.
Карсингтон! Покойник, но не совсем мертвый.
Лорд Ноксли вскинул ружье, прицелился и нажал на курок.
Руперт бросился на пол, покатился и схватил Ноксли за ноги, тот упал. Ружье выстрелило, и пуля ударилась в стену.
Руперт сжал запястье Ноксли и ударил его руку о каменный пол. Ноксли выпустил ружье, и тут же, нанеся Руперту локтем удар в живот, вырвался из его рук и поднялся с пола. Он побежал к окну, но Руперт, мгновенно поднявшись, бросился за ним. Он схватил Ноксли и толкнул его к стене. Ноксли отскочил и, подняв сжатую в кулак руку, с поразительной силой ударил Руперта в челюсть.
Руперт ответил ударом кулака в живот Ноксли. Живот был тверже, чем можно было бы ожидать, и Ноксли вместо того, чтобы свалиться на пол, как это обычно случалось с людьми, получившими от Руперта такой удар, лишь крякнул. Молниеносно Ноксли ответил на удар. И Руперт не щадил его. Но Ноксли яростно наносил удар за ударом, хотя скоро начал слабеть.
— Сдавайся, — тяжело дыша, сказал Руперт. — Ты хорошо дерешься, но я выносливее.
— Она моя, — сказал Ноксли, и что-то блеснуло в его руке.
Не успел Руперт опомниться, как нож вонзился в него.
Дафна слышала, как снизу ее брат зовет ее, но продолжала взбираться наверх. Она слышала выстрел и затаив дыхание ждала появления Руперта. Он не появился. Но спустя минуту она поняла, что схватка не кончена. Дафна слышала шум и удары, звон разбитой посуды. Они все еще дрались. Их было не очень много. Самое большее — трое. Может быть, только двое.
Она должна помочь Руперту, пока не сбежались люди, и их будет много против одного. Она нащупала место, куда можно было поставить ногу, и искала следующий упор, чтобы добраться до окна, когда что-то пролетело над ее головой. Оно описало дугу и затем, к ее ужасу, упало вниз на камни. Тело, человеческое тело.
— Руперт! — вскрикнула она.
— Иду! — Над ее головой прозвучал его невероятно прекрасный голос.
Она посмотрела вверх, из окна к ней наклонялся Руперт.
— Не теряй времени, — сказал он. — У нас его мало.
Они уже были на пути к причалу, когда позади послышались крики. Дафна оглянулась. Казалось, люди бежали к ним со всех сторон. Некоторые несли факелы, в свете которых блестело оружие. Она видела, как
