готово выйти на замену по первому свистку, надумала выпустить запасного игрока, значит, я, согласно требованиям душевной тонкости и чести, обязан сделать шаг вперед и соответствовать. Другого выбора нет. Тут просто так не отмахнешься. Налицо все признаки того, что пришел мой конец, притом навеки.
И все-таки, хоть я и сознавал, что ситуация сложилась не совсем так, как хотелось бы, я не терял надежды найти путь к спасению. Человек более ничтожный, угодив в подобную передрягу, наверняка сразу же выбросил бы на ринг полотенце и прекратил борьбу; но в том-то и дело, что мы, Вустеры, не из таких.
Начал я с того, что перечитал записку. Не то чтобы я рассчитывал при повторном прочтении найти для нее иное истолкование, но это помогло мне убить время, пока мозг как следует раскочегарится. Затем, чтобы стимулировать мыслительный процесс, я съел еще порцию фруктового салата, а заодно и ломоть торта. И только когда дошел до сыра, колесики заработали. Я понял, что делать. На вставший передо мной вопрос, а именно: под силу ли Бертраму справиться с этой трудностью, я теперь уверенно мог ответить: запросто!
Главная штука в таких делах, как разбой на большой дороге, – это не потерять голову, сохранить хладнокровие и постараться определить заводилу. Когда главари известны, можно правильно оценить обстановку.
В данном случае заводилой была бесспорно Бассет. Она начала первая, изгнав Гасси, и, совершенно очевидно, чтобы все распутать и прояснить, надо первым делом заставить ее пересмотреть свою позицию и вернуть Гасси на прежнюю роль. Тем самым освободится Анджела, Таппи частично спустит пары, и можно будет надеяться, что все постепенно придет в порядок.
Я принял решение, что вот сейчас, только съем еще кусочек сыра, сразу же разыщу эту злосчастную Бассет и пущу в ход все свое красноречие.
И тут как раз входит она. Этого, конечно, следовало ожидать. Ну, то есть понятное дело – сердечная драма и все такое, но если знаешь, что на столе в столовой выставлены разные холодные закуски, рано или поздно ты туда явишься, как ни крутись.
Взор ее с порога устремился на семгу под майонезом, и она рванула бы к столу прямо с места, если бы в эту минуту я от волнения не опрокинул стакан с виски, которым пытался успокоить душевное волнение. Она обернулась на звон, и воцарилось минутное замешательство. Лицо ее несколько порозовело, глаза вылупились.
– О! – произнесла она.
Я давно замечал, что в минуту неловкости главное – заняться делом. Займи чем-нибудь руки, и битва наполовину выиграна. Я схватил тарелку и бросился наперерез.
– Положить вам семги?
– Благодарю.
– И чуточку салата?
– Если вам не трудно.
– И налить что-нибудь выпить? Какого яду?
– Я бы выпила апельсинового соку.
Тут она вдруг задохнулась – не поперхнулась апельсиновым соком, я еще не успел ей поднести, а от избытка чувств под наплывом нежных воспоминаний, которые в ней пробудили эти два слова: «апельсиновый» и «сок». Все равно как если бы упомянуть спагетти в разговоре со старым шарманщиком из Италии. Лицо ее порозовело еще гуще, в чертах выразилась мука, и стало очевидно, что дальше ограничивать разговор такой нейтральной тематикой, как семга под майонезом, не получится. Она, видимо, это тоже поняла, так как, когда я собрался было взять быка за рога и перейти к делу и произнес уже: «Э-э- м-м-м», – она в это же самое время тоже произнесла: «Э-э-м-м-м», – и оба эти невнятных возгласа, прозвучав одновременно, столкнулись в воздухе на полпути.
– Извините.
– Прошу прощения.
– Вы хотели что-то сказать?
– Вы хотели что-то сказать?
– Нет, вы, пожалуйста, договорите.
– Ну, ладно.
Я поправил галстук, я всегда его поправляю, когда разговариваю с барышнями, и, очертя голову, выговорил:
– Гм, по поводу вашей записки от сегодняшнего числа…
Она снова покраснела и с великим напряжением отправила в рот кусок семги.
– Вы получили мою записку?
– Да, я получил вашу записку.
– Я поручила Дживсу вам передать.
– Ну да. Он мне и передал.
Снова последовало молчание. А так как она демонстративно не желала заговорить по существу, мне пришлось взять это на себя. Кому-то же надо было перейти к делу. А то глупо получается: стоят друг против друга двое, он и она, и жуют в два рта, не произнося ни слова.
– Так что я ее получил.
– Понятно. Значит, вы ее получили.
– Угу. Получил. Сейчас только прочел. И как раз собирался спросить, если бы мы случайно
