До сих пор неуместная лояльность препятствовала мне принять эти предложения, но нынче утром я телеграфировал мистеру Дживонсу, что свободен и выезжаю к нему немедленно. Взять назад это обещание я не могу. Слишком поздно.
— О да, о да, ну, конечно, ни в коем случае, даже не думайте об этом, мой дорогой! Нет, нет, нет, ни за что! — сказал лорд Эмсуорт с бесхитростным восторгом, который и леди Констанция и мистер Бакстер сочли почти непристойным.
Бакстер только надменно выпрямился, но леди Констанцию и слова и радостный тон, которым они были произнесены, поразили столь неприятно, что она уже не могла долее терпеть мерзкое общество своего брата. Еще раз пожав руку Бакстеру и испепеляюще взглянув на червя у окна, она покинула библиотеку.
После ее ухода несколько секунд царило молчание, — молчание, которое показалось лорду Эмсуорту неприятно тягостным. Он вновь отвернулся к окну и одним тоскливым взглядом впитал розы, гвоздики, флоксы, анютины глазки, штокрозы, аквилегии, шпорники, камнеломки и синие-синие колокольчики. Тут его внезапно осенило, что леди Констанция ушла и больше нет никаких причин, почему он должен томиться в этой душной библиотеке в самое дивное утро, когда-либо ниспосланное, чтобы радовать сердца человеческие. Он блаженно затрепетал от лысой макушки до подметок просторных ботинок и, радостно отскочив от окна, зашагал к двери.
— Лорд Эмсуорт!
Граф остановился. Его однонаправленный рассудок был способен единовременно вмещать лишь одну мысль — да и то не всегда, и он практически забыл, что Бакстер еще тут. Он теперь обратил на своего былого секретаря брюзгливый взгляд.
— А? Что? Я что-нибудь могу?…
— Мне хотелось бы поговорить с вами.
— У меня чрезвычайно важное совещание с Макаллистером…
— Я вас долго не задержу. Лорд Эмсуорт, я больше у вас не служу, но считаю своим долгом перед отъездом…
— Нет, нет, дорогой мой! Я все понимаю. Абсолютно, абсолютно! Констанция самым подробным образом… Я знаю, что вы хотели бы сказать. Эти цветочные горшки… Прошу вас, не извиняйтесь. Ни малейшей нужды в этом нет. Да, в тот момент, признаюсь, я несколько недоумевал, но, без сомнения, причины у вас были самые веские. Так забудем же о том, что произошло.
Бакстер ввинтил нетерпеливый каблук в ковер.
— У меня не было намерения возвращаться к делу, которое вы упомянули, — сказал он. — Я только хотел…
— Да, да, разумеется… — В окно залетел случайный ветерок, напоенный благоуханием лета, и лорд Эмсуорт, потянув носом, торопливо направился к двери. — Разумеется, разумеется, разумеется. Как-нибудь в другой раз, э? Да, да, так будет превосходно. Превосходно, превосходно, превос…
Компетентный Бакстер испустил что-то вроде фырканья, помноженного на вопль. Звук этот настолько ни на что не походил, что лорд Эмсуорт остановился, уже сомкнув пальцы на дверной ручке, и ошеломленно посмотрел на экс-секретаря.
— Хорошо! — резко сказал Бакстер. — Не смею вас задерживать. Если вас не интересует тот факт, что в Бландингсе укрывается преступник…
Когда лорд Эмсуорт устремлялся на поиски Макаллистера, остановить его было нелегко, но эти слова совершили не-возможное. Он отпустил дверную ручку и сделал два-три шага к центру библиотеки.
— Укрывается преступник?
— Да. — Бакстер взглянул на свои часы. — Я должен идти, иначе я опоздаю на поезд, — сказал он отрывисто. — Я просто хотел сказать вам, что субъект, именующий себя Ролстоном Мактоддом, вовсе не Ролстон Мактодд.
— Не Ролстон Мактодд? — ошарашенно повторил граф и внезапно уловил неувязку в этом утверждении. — Но он же сам сказал, что он — он, — тонко подметил его сиятельство. — Я очень хорошо помню. Он сам сказал, что он — Рол-сгон Мактодд.
— Он самозванец. И, полагаю, если вы примете надлежащие меры, то убедитесь, что колье леди Констанции похитил он и его сообщники.
— Но, дорогой мой…
Бакстер четким шагом направился к двери.
— Вам вовсе не обязательно полагаться на мое слово, — сказал он. — Доказательств искать не нужно. Попросите так называемого Мактодда расписаться, а затем сравните его подпись с подписью подлинного Мактодда в письме, которое он прислал, приняв приглашение леди Констанции. Письмо это вы найдете в соответствующей подшивке вон в том бюро.
Лорд Эмсуорт поправил пенсне и уставился на бюро, точно ждал, что оно вот-вот покажет какой-нибудь фокус.
— Я предоставляю вам предпринять шаги, какие вы сочтете нужными, — сказал Бакстер. — Теперь, когда я больше у вас не служу, меня это не касается. Но я подумал, вы будете рады узнать об этом.
— Но я же рад! — воскликнул граф, все еще ошарашенно щурясь. — Очень! О, да, да, да! О, да, да…
— До свидания.
— Но, Бакстер…
Лорд Эмсуорт вырысил за дверь, однако Бакстер удачно взял старт и находился уже почти на нижней ступеньке.
— Но, дорогой мой… — жалобно проблеял граф через перила.
Внизу в открытую дверь ворвался звук тронувшегося с места автомобиля, а в мире нет другого столь финального звука. Парадная дверь замка закрылась с негромким, но выразительным стуком — так закрываются двери под рукой не получившего на чай дворецкого. Лорд Эмсуорт вернулся в библиотеку искать выхода без посторонней помощи.
Он был чрезвычайно расстроен. Оставляя в стороне тот факт, что преступники и самозванцы претили ему как класс, он был потрясен, узнав, что преступник и самозванец, в данную минуту рыщущий по Бландингсу, был тем, к кому он, несмотря на краткость их знакомства, проникся самым теплым чувством. Псмит ему нравился. Псмит поддерживал в нем душевное спокойствие. Если бы ему пришлось выбирать из своего ближайшего окружения кого-нибудь в преступники и самозванцы, на Псмита его выбор пал бы в самую последнюю очередь.
Он подошел к окну и выглянул наружу. Там было все — и солнце, и птицы, и штокрозы, и гвоздики, и синие-синие колокольчики. Все на своих законных местах и при полном параде, но теперь даже они не могли поднять в нем дух. Он уныло размышлял над тем, что ему следует сделать. Что, ну, что делают с преступниками и самозванцами? Наверное, вызывают полицию, чтобы их арестовали… Но мысль об аресте Псмита его отпугивала. Было в ней что-то дьявольски негостеприимное.
Он все еще предавался мрачным раздумиям, когда у него за спиной раздался голос:
— Доброе утро! Я ищу мисс Халлидей. Вы случайно ее не видели? А, вон она на террасе!
Лорд Эмсуорт осознал, что рядом с ним у окна стоит Псмит и приветливо машет рукой Еве. Она помахала ему в ответ.
— Я не исключал, — продолжал Псмит, — что мисс Халлидей могла затвориться в своей комнатке вон там! — Он указал на поддельную секцию книжного шкафа, через которую пошел в библиотеку. — Но рад убедиться, что столь прелестное утро нокаутировало ее трудолюбие. Могу от души одобрить и сказать только: «Так держать!»
Лорд Эмсуорт нервно прищурился на него сквозь пенсне. Его смущение и омерзение перед предстоящей ему задачей еще усугубились, пока он тщетно выискивал в своем собеседнике симптомы злодейской натуры, которые все порядочные преступники и самозванцы обязаны являть проницательному взору.
— Я удивлен, найдя вас в четырех стенах, — сказал Псмит, — в столь великолепное утро. Казалось бы, вы сейчас должны бы среди пышной растительности нюхать штокрозу или еще что-либо.
Лорд Эмсуорт собрался с силами.
— Э… мой дорогой… то есть… э… — Он умолк. Псмит смотрел на него сквозь монокль с нежной
