– Вы едете туда же, куда и я?
Криспин Грэг посмотрел на нее и сразу подумал, что она может оказаться прекрасным сюжетом для новой картины. Потом он прочитал в ее глазах явное приглашение. Он наклонился, чтобы открыть дверцу с правой стороны.
– Вам куда? – спросил он севшую рядом с ним Карин.
– Педлер-Крик. – Она улыбнулась ему. – Машина – мечта!
Поток машин пришел в движение.
– Педлер-Крик? – сказал Криспин, трогаясь с места. – Это же колония хиппи.
– Да.
– Но вы не хиппи.
Она засмеялась:
– У меня бунгало рядом с колонией. Меня зовут Карин Стернвуд.
– Стернвуд?
Криспин внимательно посмотрел на нее.
– Есть Стернвуд, который занимается страховыми делами и который был другом моего отца.
– Я его дочь. А кто ваш отец и кто вы?
– Криспин Грэг. Моего отца звали Сайрос Грэг. Он умер несколько месяцев назад.
– Значит, вы его сын? Я его однажды видела. Он показался мне симпатичным. Как интересно!
– Да.
Криспин снял руку с руля и потрогал свой кинжальчик. С того времени, как он его приобрел, ему все время хотелось его потрогать.
Карин заметила игрушку в его пальцах.
– Оригинальная вещь, – сказала она. – Что это?
– Случайно нашел, – ответил он, отводя глаза. – Мне нужно кое-что сделать. Я освобожусь через десять минут. Не очень спешите?
Карин засмеялась:
– Я не знаю, чем заняться. Я ничего не запланировала на уик-энд, и делать мне совершенно нечего.
Криспин кивнул:
– Мне тоже. Может быть, сообразим что-нибудь вдвоем?
Глядя на этого стройного парня с длинными ногами, руками художника и красивым лицом, Карин чувствовала, как в низу живота стало тепло. «О, парень, ты мне нравишься. Мы вместе обязательно что- нибудь сообразим», – думала она.
– Да, – сказала она. – Это будет замечательно.
«Роллс» свернул с шоссе и поехал по Парадиз-авеню.
– Я хочу взглянуть на одну вещь, потом буду в вашем распоряжении.
Было 19.10. В это время улица была совершенно пустынна. Все магазины были уже закрыты. Криспин остановился перед галереей Кендрика. С того момента, как он отдал свой пейзаж, он горел желанием увидеть его выставленным в витрине этой известной галереи. Он все время думал, заинтересовался ли кто-нибудь им. По– видимому, в субботу посетителей нет, но он хотел видеть, как эта баба мужского пола и с идиотским париком на голове выставила его полотно.
Вот оно! В витрине. Последние лучи солнца падали прямо на него. Криспин почувствовал, как по нему пробежала волна торжества. Да! Это оригинальная картина! В ней была жизнь!
– Что вы о ней думаете? – спросил он Карин, указывая на витрину.
Карин посмотрела, нахмурилась, еще раз посмотрела, потом взглянула на Криспина.
– Об этой игрушке?
Улыбка исчезла с его лица.
– Об этой картине!
Карин пожала плечами:
– Я не очень разбираюсь в современной живописи. У меня есть несколько картин, а у отца – несколько полотен самых знаменитых современных художников.
Длинные пальцы мужчины сжались на руле.
– Что вы думаете о картине, выставленной в витрине?
В его голосе чувствовалось раздражение.
– Это, наверное, шутка… Шутка для уик-энда. Или это означает, что у Кендрика с головой не все в порядке. На мой взгляд, это произведение ребенка-идиота. Вы не находите?
– Ребенка-идиота?
Она засмеялась:
– Или сумасшедшего. Какая игрушка!
Криспин пальцем коснулся кинжальчика.
– Мне кажется, что это оригинал.
– Это все, что вы хотели посмотреть? – спросила Карин. Ей не терпелось затащить этого красивого самца к себе в постель. – Поехали.
Криспин тронул машину с места.
– Серьезно, если вы интересуетесь современным искусством, – сказала Карин, – а не такой ерундой, как это, вам нужно поговорить с Кендриком. Он действительно хорошо в нем разбирается.
– Ерундой? – сказал Криспин. – Вы действительно так думаете?
– А вы нет?
Криспин сделал огромное усилие, чтобы подавить сильнейшее желание остановиться, нажать на рубин и вспороть эту девицу одним ударом кинжала.
– Значит, вы свободны на уик-энд, – сказал он мягко. – Что мы предпримем?
– Поедем ко мне в бунгало. Уверена, что вам там понравится. – Она улыбнулась. – Мы хорошо развлечемся.
Больше они не обменялись за всю дорогу ни единым словом.
– Можете оставить машину здесь, – посоветовала Карин. – Отсюда два шага.
Криспин поставил «роллс» в тени под пальмой и вместе с Карин пошел по дорожке, ведущей к бунгало.
Криспин спросил, как будто не зная:
– Это не здесь была убита девушка?
– Да. Это ужасно, правда?
Наступил вечер, и на дорожке было уже совсем темно.
Криспин приблизился:
– А вы не боитесь ходить по этой дороге? – спросил он, трогая кинжальчик.
– Когда меня сопровождает такой парень, как вы, то нет.
Они дошли до конца дорожки.
– Вот оно! – сказала она, показывая рукой.
Криспин бросил взгляд на бунгало.
– Смотрится неплохо. У вас недурной вкус. Вы живете одна? Хиппи вам не надоедают?
– Они меня любят. – Она открыла дверь. – Мне они тоже нравятся.
Они вошли в бунгало, и Карин зажгла свет. Подойдя к большому окну, она задернула шторы.
Криспин осмотрелся вокруг и одобрительно кивнул.
– Очень хорошо, – сказал он.
– Я его обожаю. – Карин смотрела на Криспина. Какой парень! – Хотите выпить стаканчик?
Криспин подошел к ней. Он нежно положил свои руки ей на плечи и повернул ее к себе спиной. Затем его пальцы пробежали по ее позвоночнику.
Карин задрожала, опустила плечи, охваченная сексуальным возбуждением.
– Еще! – сказала она. – Как вы догадались?
Снова его пальцы опустились от ее затылка до ягодиц.
– Ах, это сводит меня с ума!
