Древний обычай предписывает в этот день употреблять в пищу главным образом молочные продукты. Этот обычай способствовал появлению нескольких изысканных национальных еврейских блюд, которые часто нравятся людям, не любящим ничего другого, связанного с верой их предков. От тех древних времен, когда в праздник Шавуот паломники заполняли Иерусалим и когда принесенные ими овощи и фрукты складывались в Храме и на улицах города, идет обычай украшать в Шавуот синагоги и квартиры цветами и зелеными ветвями.
Период отсчета (или сефиры) Шавуот от Песах стал в диаспоре чем-то вроде периода национального траура. Традиция связывает это с эпидемией чумы, во время которой некогда погибли тысячи учеников рабби Акивы. Символы отсчета дней и ожидания навевали евреям рассеяния тревожные мысли, и пятьдесят дней от Песах до Шавуот были временем печали: религиозные евреи избегают что-либо праздновать, свадьбы откладываются до тридцать третьего дня, лаг б’омер, когда, по преданию, чума кончилась. На тридцать третий день, по традиции, не учатся еврейские школьники и студенты — вместо учения они в этот день организуют веселые игры и пикники.
Суккот, или праздник Кущей: осенний праздник
Вот мы снова под полной луной, луной осеннего равноденствия, в пятнадцатый день месяца Тишрей. Все, что подарила людям земля, уже хранится на складах. Плоды, злаки, вино, масло — все переливается желтым, зеленым, красным, оранжевым, золотистым цветом. Земледельцы древнего Израиля, подобно земледельцам всех эпох и народов, собираются на свой осенний праздник, чтобы поблагодарить природу за ее щедрость.
Полная луна озаряет своим светом всех мужчин, женщин и детей Палестины. Никто не остается дома. Закон Моисея гласит, что семь дней и семь ночей все евреи должны жить в шалашах, лишь частично прикрытых сверху зелеными ветвями, пальмовыми листьями или охапками травы. В этих непрочных жилищах семьи справляют праздник, поют, принимают гостей, едят, пьют и спят. Теплый климат Палестины позволяет им в эти дни жить так, как жили когда-то предки в пустыне в течение первых сорока лет своей независимости, до того как они завоевали Ханаан.
Суккот — это прежде всего праздник веселья и радости (в Талмуде он называется просто Праздником без всяких особых эпитетов). Для человека, живущего в богатом земледельческом краю и каждый год думающего о будущем урожае, обычай на неделю переселяться в шалаши — это сознательный отказ от привычного комфорта, не дающий еврею забыть, что изобилие и сытость — это еще не все в жизни. В сукка (шалаше) под ночным небом ветер и дождь в любой момент могут доставить много неприятностей. Луна, свет которой пробивается сквозь ветви, предупреждает об изменчивости судьбы. Звезды (а согласно Закону, они должны быть видны сквозь листву) напоминают о том, что даже рассвет человеческой жизни — это всего лишь искра в таинственном мраке. Моисей сказал, что израильтянам должно раз в год переселяться в шалаши, дабы они не забывали о том, как жили в пустыне их предки.
Когда евреи рассеялись по странам с холодным климатом, обычаи, касающиеся сукка, изменились. Есть набожные евреи, которые невзирая ни на что спят в шалашах, если только позволяет погода, но большинство в них только молится и ест.
В американской еврейской жизни, особенно с ростом общин в пригородах, сукка нередко возрождается во всем своем старинном очаровании. Во время праздника урожая жизнь в шалаше (или, если употреблять архаичное слово, в скинии) — это веселое и к тому же поучительное приключение для детей. Те, кто горюют, что у евреев нет, например, такого красивого символа, как рождественская елка, никогда, видимо, не задумывались, что такое шалаши Суккот, а вернее всего, часто даже и не слыхали о них.
Такой шалаш легко построить у себя во дворе. Можно купить готовый переносный шалаш — это избавит вас от лишней работы. Вам ведь нужны только три или четыре стены, несколько жердей для крыши и ветки, листья, трава, чтобы положить их на жерди. В шалаше должно быть достаточно места для стола и стульев. Сукка украшается цветами, фруктами, овощами и всем, чем угодно, — только бы это придало шалашу праздничный и нарядный вид. Дети бегают из шалаша в шалаш, играя в гангстеров и полицейских так же, как они, наверное, играли и тридцать веков назад на холмах Иудеи, когда их родители строили свои шалаши. Другие дети помогают своим родителям украшать шалаш или даже полностью берут на себя эту работу — ведь она доставляет им столько удовольствия. На столе громоздятся фрукты, цветы, тыквы, связки колосьев. Голые стены постепенно завешиваются желтыми, алыми, зелеными гроздьями.
Наступает ночь. Семья ужинает в шалаше при свете луны, на столе стоят свечи, в воздухе — аромат плодов. Старые праздничные песни и гимны звучат так необычно на свежем воздухе. Если холодно, то все тепло одеты. Но, во всяком случае, это идиллический обед под открытым небом, в полумраке шалаша. Иногда вдруг зарядит дождь, и тогда в шалаше начинается веселая суматоха. Очарование нарушенного однообразия налаженного быта, превращение знакомых и привычных занятий и дел в веселое приключение делает Суккот неделей сплошного пикника, одновременно исполненного высокой символики и доставляющего огромное удовольствие.
В большом городе доставить себе это удовольствие довольно трудно. Трапезы всей общиной в шалаше на крыше или во дворе синагоги — это, пожалуй, единственное, что многие горожане могут себе позволить. Но даже такое скромное торжество может дать яркое представление о том, каким приятным праздником может быть Суккот.
Пальмовая ветвь
Закон о Суккот гласит:
«И возьмешь ты плод приятного дерева, и пальмовые ветви, и толстые сучья, покрытые листвой, и прутья ивы, растущей над ручьем, и возрадуешься перед Г-сподом, Б-гом твоим».
Это не указание, как следует украшать комнату, это один из самых значительных символов иудаизма — обряд пальмовой ветви.
Этрог — это пахучий желтый плод, растущий в Палестине, похожий на лимон, но крупнее, с необычной коричневой шишечкой — остатком высохшей почти, которая никогда не отпадает полностью. Молящиеся берут в одну руку зеленую пальмовую ветвь, переплетенную в своем основании со свежей ивой и миртом, а в другую — желтый этрог и идут в праздничной синагогальной процессии, размахивая этим старинным палестинским символом урожая и распевая благодарственные псалмы. Прутья ивы и мирта нетрудно достать почти во всех странах; но пальма не растет в Копенгагене, а этрог — в Квебеке, и поэтому задолго до праздника Суккот их начинают транспортировать во все концы света. Когда наступает праздник, любой еврей, который хочет совершить обряд пальмовой ветви, обычно имеет возможность это сделать.
Как ни далеки мы в пространстве и времени от Палестины Давида и Соломона, вид пальмовых ветвей, которыми евреи размахивают под звук псалмов в американской синагоге, вызывает эхо далекого прошлого. Это эхо вызывает также процессия осанны, возглавляемая кантором, который несет Свиток Закона и за которым следуют евреи, несущие ветви и плоды. В древности иметь этрог и лулав (пальмовую ветвь) мог себе позволить только богатый человек. Конгрегация из своей казны покупала ветви и плоды, и евреи по очереди размахивали ими, читая молитвы. В наши дни в Соединенных Штатах и особенно в Израиле толпы людей, которые молятся в синагоге и размахивают пальмовыми ветвями, и запах этрога, распространяющийся в воздухе, делают обряд пальмовой ветви одним из самых красивых иудейских обрядов. Он производит огромное впечатление на детей.
Подобно Песах, Суккот продолжается целую неделю, но только в первый и последний день запрещена работа.
