от скуки.
Ему следует это знать, но он мужчина и тугодум.
И, будучи мужчиной и тугодумом, он, разумеется, не понял все великолепие ее плана.
Лайл, вероятно, сбежит, визжа от ужаса, осознав, что она сделала. Или нет, он ее задушит.
Но все лишь потому, что ему не хватает воображения.
От крепкого и крайне необходимого ему сна Лайла разбудили крики.
— Пьяные гуляки, — пробормотал он. — Только этого не хватало.
Сопровождать трех беспокойных леди на протяжении четырех сотен миль — задача не для слабовольных. Как и лошадей, их следует кормить и поить. В отличие от лошадей их нельзя обменять на свежую упряжку. И на них не наденешь узды. Это означает, что во время остановок надо проявлять бдительность. Нельзя позволять женщинам терять время попусту, иначе они будут слоняться без дела, и чем дольше они остаются на одном месте, тем выше вероятность неприятностей.
К счастью, в половине десятого вечера они добрались до «Георга» без всяких приключений. Здесь к ним присоединились две другие повозки. Вместе с прислугой и багажом они заняли большую часть комнат по коридору. К огромному облегчению Лайла, все три дамы немедленно удалились в свои комнаты после того, как Оливия сообщила ему, что ей необходимо принять ванну.
— Леди сказали, что я пахну как скотный двор, — заметила она.
Вне сомнения, эти две сводницы сказали намного больше, сделав непристойные намеки относительно коней и женщин, ездящих верхом, и вообще обо всем, о чем Лайл думал и что мечтал стереть из памяти.
Не хватало ему, кроме всего прочего, мысленно представлять Оливию принимающей ванну.
Он перевернулся и накрыл голову одной из подушек. Крики были все еще слышны, хотя слов он не мог разобрать.
Сон издевательски помахал рукой и сбежал.
Голоса в сопровождении сердитых шагов приближались.
— Я видела, что ты делаешь!
— Ты преувеличиваешь!
— Ты смотрел на нее влюбленными глазами!
— А как насчет тебя самой? Я видел, как ты с ним флиртуешь!
— Ты пьян.
— Я не пьян и пока не ослеп.
Лайл сдался, отбросил подушку и прислушался, как, должно быть, сделали все остальные жильцы независимо от их желания.
— Ты омерзителен! — крикнула женщина. — Что ты делал за тем фургоном?
— Я мочился, глупая ты женщина!
— Я не глупа и не слепа к тому же! Я вас видела обоих во дворе конюшни.
— Значит, тебе померещилось. Черт тебя возьми, Элспет, не заставляй меня гоняться за тобой по этому коридору.
— Ты меня посылаешь к черту? — завопила женщина. — Ты подлая, грубая, нечестивая, лживая скотина!
— Вернись сюда!
— Убери от меня свои руки! — крикнула она визгливым голосом.
— Ты моя жена, будь ты проклята!
— О да, проклинай меня. Ты мне изменяешь — и меня же проклинаешь? Ненавижу тебя! Почему я не слушалась своего папочку?
Тут кто-то застучал в дверь. В дверь к Лайлу?
— Сэр!..
Лайл поднялся. Из небольшой смежной спальни появилась худая фигура Николса.
— Открыть дверь? — тихо спросил камердинер.
— Бог ты мой, нет, — ответил Лайл. — Держись подальше от перебранок влюбленных. Нельзя предугадать, что…
— Отойди от меня, или я закричу!
Снова стук, но на этот раз в соседнюю дверь.
— Сэр? — спросил Николс.
— Ни в коем случае, — ответил Лайл.
— Я тебя ненавижу! — кричала женщина.
— Элспет, с меня хватит!
— С меня хватит тебя!
— Не заставляй меня тащить тебя силой.
— Как животное, которым ты являешься? — усмехнулась женщина.
Стук в двери раздался дальше по коридору.
— Ты глупая женщина. Никто не откроет дверь незнакомцам в такое…
Внезапная тишина.
Потом послышался новый голос. Хотя Лайл находился слишком далеко, чтобы расслышать слова, он легко узнал лот голос.
Оливия.
— Чума на ее голову! — произнес Лайл, отбросив простыни, и помчался к двери.
Глава 7
Рыдая, женщина бросилась к Оливии, которая инстинктивно ее обняла и увлекла в свою комнату.
Здесь она передала плачущую женщину Бейли.
— Эй! — сказал мужчина. — Это моя жена.
Подавив вздох, Оливия вернулась к порогу комнаты. Она была не прочь поскандалить, но семейные споры — это не настоящий скандал. Оливия знала, что здесь велики шансы, что виноватой окажется женщина. Таково устройство брака: вся власть — в руках мужчины.
Однако это не означает, что жена не могла вести себя как дурочка. Оливия подозревала, что здесь дело обстоит именно так. Но нельзя отворачиваться от женщины, которая находится в беде.
Она ненавидела супружеские ссоры.
У порога Оливия ослепительно улыбнулась незнакомому мужчине. Тот сделал шаг назад.
— Ваша супруга кажется расстроенной, — проговорила она.
— Скорее, обезумевшей, — сказал он. — Она говорит…
— Я слышала, — перебила его Оливия. — Полагаю, весь город это слышал. Честно говоря, я думаю, что вы могли бы более ловко все уладить. На вашем месте я бы удалилась и разработала более удачную стратегию. Для начала было бы неплохо протрезветь.
— Я не пьян! — отрезал мужчина. — И женщины не будут помыкать мной.
— Вы производите не самое благоприятное впечатление, — бодро сказала Оливия.
— Мне все равно! Вы отдадите мне ее!
Он угрожающе наклонился в сторону Оливии.
Мужчина был невысокого роста, но широкоплечий и крепкий, с руками, как у кузнеца. Он, если бы захотел, мог с легкостью поднять Оливию и отбросить с дороги. Находясь в опасной степени опьянения, он
