– Говорит, что племянник этого нового парня, Мартина. Вчера они изрядно бражничали, с утра Мартин нездоров, и он заступил на его место. Похоже на правду, но я прослежу, чтобы такое больше никогда не повторялось.
Мы двинулись вверх по дороге, вьющейся у подножия крепости, и остановились у верхней стены. Здесь явно творилось что-то неладное: у двойных ворот и на башне стояли высокие светловолосые, хорошо вооруженные люди. Кэй потребовал объяснений, но его голос потонул в топоте копыт: всадники встали за повозкой, запряженной быками, отрезая нам отход к подошве холма. Я грозно взглянула на незнакомцев, но те, не обращая ни малейшего внимания на мои протесты, сгрудились вокруг нас и заставили въехать во двор. Потом втолкнули меня в главный зал. Ледяное молчание повисло в воздухе, когда я оказалась внутри, хотя мой мозг лихорадочно работал, пытаясь разобраться в том, что я увидела. Опираясь локтем на оружие и поддерживая рукой подбородок, Мордред сидел на месте отца и смотрел, как меня вводят и ставят перед ним. Затем отпустил стражу, сошел с помоста и улыбнулся:
– Добро пожаловать, ваше величество.
– Что это такое? – выпалила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. Если мальчишка решил, что в отсутствие отца может раздуваться от тщеславия, я хотела быстро положить этому конец.
– Это, – отвечал мой приемный сын, – новый порядок вещей. – Он проводил меня к моему резному трону, а сам снова занял место Артура. – Его величество так озабочен делами чести в Бретани, что, кажется, совершенно забыл своих подданных дома. И вот мы решили взять все в свои руки.
– В свои руки? – взвилась я. Значит, такое большое количество саксов на стенах Камелота означало дворцовый переворот, и мне следовало обуздывать свой гнев.
Заметив, что я сдерживаюсь и веду себя осмотрительно, Мордред заговорил дипломатичнее:
– Мы и раньше, разговаривая с вами, приходили к убеждению, что британцы и саксы должны жить в мире и согласии. Круглый Стол является для этого прекрасным форумом или, по крайней мере, мог бы им быть. Но Артур не дал ему разрастись, превратил в живой реликт – рай для мечтателей и позеров- военачальников из прошлого. Мы оба с вами знаем, что Круглому Столу требуется вливание свежей крови, требуются новые идеи, необходимо включение в него союзных племен…
– И ты захватил трон, чтобы исправить все недоделки? – прервала я Мордреда, стараясь, чтобы в голосе звучал вопрос, а не сарказм, хотя ярость клокотала во мне. – Саксы, без сомнения, тебе помогли?
– Конечно. Я опирался на Синрика. Кстати, я передал ему бразды правления в Винчестере первым официальным указом.
Первый официальный указ – неизбежный акт любого завоевателя. Серьезность намерений Мордреда стала доходить до меня с холодной настойчивостью. И внезапно я задумалась, уж не очередной ли это заговор Морганы.
Мордред встал с королевского трона и стал прохаживаться взад и вперед по помосту. У него был такой вид, будто он прикидывал, что мне можно рассказать, а что нет.
Заходящее солнце, перед тем как скрыться за горизонтом, наполнило зал золотым сиянием. Я жалела, что не горели лампы – тогда я могла бы видеть лицо своего противника. Но Мордред, судя по всему, колебался, не зная, какое принять решение, и, вызывая слугу, я не хотела его подталкивать. Пусть лучше решает сам. Если повезет, расскажет и мне. Поэтому я сложила руки и принялась ждать.
– Если бы в свое время вы проявили большую настойчивость… – Наконец он остановился передо мной и серьезно посмотрел в лицо. – Я знаю, вы понимали проблему и могли повлиять на верховного короля гораздо сильнее, чем я. И я так рассчитывал, что с вашим здравым смыслом вы сможете сделать его податливее… – Он отвернулся, вздохнул и покачал головой. – Так вот, можете восполнить все это теперь, миледи… – Он снова принялся расхаживать по помосту. – За мной союзные племена, они мне полностью преданы, но мне нужно, чтобы рядом со мной встали и кимвры: люди из Регеда, Рекина, разных королевств Уэльса. Ясно, что они пойдут за вами против Артура и, если вы признаете во мне нового верховного короля, поступят точно так же. Вы, естественно, можете оставаться при дворе в качестве вдовствующей королевы. – Широким жестом он обвел рукой зал: от расшитого Красного Дракона до дальней лестницы. – Все останется как есть. Даже ваш резной трон. Только пообещайте поддержать мои притязания на трон и уговорите рыцарей принять меня.
Значит, Мордред в качестве верховного короля собирался править всей Британией и вспомнил старую мудрость: «На чьей стороне королева, на той стороне и народ».
– А откуда я знаю, что это не блеф? Кто из саксов поклялся тебе в верности? – Я старалась выиграть время и получить побольше сведений.
Услышав вопрос, Мордред изогнул одну бровь:
– Все. Сисса в Сассексе, сыновья Аэска в Кенте, Синрик в Винчестере. И другие, которых «добрый король Артур» не потрудился признать, как не признал и меня.
Последние слова показали глубину его горя, которое толкнуло его к восстанию, и на мгновение я почувствовала к нему сострадание.
– А ты им веришь, Мордред? Ты веришь им? Тебе никогда не приходило в голову, что они тебя используют? Хотят разрушить британское правление изнутри, а ты за них делаешь работу? Почему ты так уверен, что тебе позволят занять место верховного короля?
– А вы разве не заметили: я уже на месте верховного короля. – Улыбка холодного удовлетворения появилась на его лице. – Переворот произошел. Остается укрепить мое положение.
Только-то и всего! Как слепа бывает юношеская самонадеянность! Одним щелчком пальцев устранил Артура, сбросил его со счетов – старик, мол, слеп и не способен разглядеть реальностей дня. Ах, Модред, ты ведь сам страдаешь от недостатка зрения, и ослепляющая ненависть заставляет тебя недооценивать человека, который тебя породил!
Видя, что его не переубедить, я облокотилась на подлокотники трона и приготовилась встать.
– Дай мне подумать. Разреши до завтра обо всем поразмыслить. К тому времени у меня, возможно, появятся идеи, как тебе помочь.
Снова холодная улыбка, но на этот раз мне показалось, что в глазах засветилась теплота – не торжество, как в обычном политическом вопросе, а облегчение, как будто мое одобрение для него еще что- то значило. Пользы, скорее всего, мне от этого не будет, однако было приятно, что Мордред не забыл все те годы, когда я за ним ухаживала.
У себя в комнате я вынула из сундука драгоценности и опустила в дорожную сумку. Как-то Артур мне сказал, что они должны быть всегда под рукой, чтобы их можно было на что-нибудь обменять. Потом отправила Инид поискать Кэя и попросить его, если он не под арестом с другими людьми из домашней стражи, принести мне ужин в комнату.
К счастью, саксы так много слышали о хорошей еде в Камелоте, что потребовали доказательств кулинарных познаний сенешаля. Поэтому в то время, как остальные люди находились в кандалах, Кэй свободно передвигался между кухней, кладовой и залом. Когда враги предались трапезе, мы быстро посовещались о планах побега.
Я дала ему несколько снадобий из шкафа и объяснила, какие травы действуют усыпляюще. И когда незваные гости отведали подогретое вино и стали клевать носом у огня, я пробралась вниз по лестнице и присоединилась к сенешалю на кухонном дворе. Не желая сталкиваться со стражей на стене, мы проскользнули в потайную калитку и, прячась в тени, дошли до ближайшего поселения. Там Кэй раздобыл пару лошадей, которых забрал, даже не разбудив фермера. А я сказала себе, что, когда все будет позади, мы расплатимся с этим человеком.
Путешествие было рискованным: мы не имели понятия, насколько широко распространился мятеж и предоставят ли убежище наши самые близкие союзники в долине Темзы или арестуют, как Мордред. Мы ехали по ночам, а днем отсыпались в разрушенных домах и укромных уголках чащи. Кэй крал еду – годы, проведенные в должности сборщика податей, научили его глаза подмечать, что доступно в каждом поселении.
Нам невероятно повезло, и мы благополучно добрались до Лондона. Там родные Линетты разрешили мне остаться в доме хранителя земель, а потом укрыли в Башне Цезаря. С толстыми стенами, с помещениями, расположенными одно над другим, она представляла собой прекрасное оборонительное
