– Ладно, вот только бы ты не смылся, пока я не смотрю.
Я широко улыбнулся ей.
– Даже если я этого захочу, у меня не будет такой возможности. Идея в том, чтобы все время быть вместе. – Я сделал паузу, потом добавил, глядя на нее в упор: – Даже ночью. Это входит в условия нашего договора.
Фел загоготал:
– Вот это парень по мне! Братишка! Да вы два сапога пара.
Рея неожиданно улыбнулась жесткой, холодной улыбкой, но тем не менее улыбнулась.
– Договорились, – сказала она, – мы согласны.
Я глубоко вздохнул от облегчения.
– Хорошо. Тогда обговорим детали, а потом я поеду домой. Во-первых, вы оба наденете перчатки, это очень важно. Если вы оставите хотя бы один отпечаток в апартаментах Сидни, не будет никакого миллиона, – взмахом руки я указал на сумку. – Я прихватил наряд для Фела. Взгляните.
Фел открыл сумку и достал парик, очки и пиджак.
– Ух ты, классно! Я даже сам себя не узнаю!
Я посмотрел на Рею.
– Убери волосы под косынку и купи себе такие же очки. Надо прятать твои зеленые глаза. После дела сразу же переодевайтесь. Купите дешевый чемодан, уложите в него эти вещи и выбросьте их где-нибудь в пустынном месте. Пусть этим займется Фел. Понятно?
Она кивнула. Теперь она казалась далеко не такой враждебной, как раньше, и я понял, что она проглотила приманку.
Я постучал пальцем по лежащей на столе бумаге.
– Здесь все написано. Все, о чем я вам говорил. Прочитайте. – Я встал. – Как будто все. Завтра вечером в десять тридцать. – Я опять взглянул на Фела. – Помни же – по лицу, а не по голове. Бей сильнее, чтобы выглядело убедительнее.
Фел оскалил зубы в гримасе.
– Лучше тебя, чем меня.
Остановившись в дверях, я еще раз оглянулся на них.
– Лучше остаться без пары зубов, чем без миллиона долларов. – С этими словами я вышел.
Глава 7
Четверг прошел так, как и следовало ожидать. Я нервничал, несмотря на старания держать себя в руках, и Сидни, мельтешащий и жужжащий передо мной, едва не свел меня с ума. Он без конца выскакивал из своего кабинета, крутился по залу, бросая на меня заговорщицкие взгляды, а потом снова исчезал. Терри, разумеется, почувствовал, что происходит что-то особенное, и следил за мной недобрым, настороженным взглядом. Наконец я решил прекратить это. Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Ради бога, Сидни, надо же сдерживаться. Ты ведешь себя так, что можно подумать, ты сбежал от мафии.
Он широко раскрыл глаза:
– Да? Я спокоен, как епископ. Как тебя понимать?
– Спокоен, как епископ, который обнаружил у себя в постели девчонку.
Он захихикал:
– Ну, может быть, самую чуточку я возбужден. Я просто не могу дождаться вечера. Ты будешь поражен!..
– Потерпи до вечера и перестань мельтешить возле меня. Терри грызет ногти от любопытства.
Он понял намек и весь остаток дня не выходил из кабинета, но, уходя в шесть часов, не смог удержаться и подмигнул мне. Я ответил ему хмурым взглядом, и он удалился, смущенный.
Терри немедленно встал и приблизился ко мне.
– Из-за чего такое волнение? – спросил он. – Он весь день прыгает, как зайчик на резинке. У вас что- нибудь намечается?
Я начал убирать все со стола.
– Почему бы тебе не поинтересоваться у него? Если он захочет, чтобы ты знал, обязательно скажет.
Терри наклонился вперед, опираясь руками о стол. В его злых глазах светилась ярость.
– Ты меня ненавидишь, правда?
Я встал.
– Не больше, чем ты меня, Терри, – сказал я и через зал направился в туалет.
Десятью минутами позже я ехал домой. Через неделю, говорил я себе, а может быть, и раньше, я буду в Антверпене, занятый переговорами с одним из крупнейших в мире торговцев бриллиантами. Я предложу ему десять камней покрупнее, но не самый большой. Его я собирался отвезти в Хаттон-Гарден в Лондоне. Уоллес Бернштейн давно просил меня подыскать камень высшего класса для короны. Он намекнул, что она предназначена для одного из членов королевской семьи. Я не сомневался, что он с руками оторвет большой камень, не споря о цене. Потом я уеду в Амстердам, а оттуда в Гамбург. Конечной же целью моего вояжа будет Швейцария. К тому времени я буду обладателем миллиона долларов. Эта сумма, помещенная в восьмипроцентные облигации, обеспечит мне ренту в размере восьмидесяти тысяч долларов в год. Я стану гражданином Швейцарии, уплачу соответствующий налог и буду устроен на всю жизнь.
Я был доволен тем, как повел себя с Реей. Теперь я не сомневался, что она перестала относиться ко мне с подозрением, а это было важно. Услав ее во Фриско, а Фела в Луисвилл, я обеспечил себе свободу маневра. Многое теперь зависело от того, вызовет ли Сидни полицию после ограбления. С ним надо проявить крайнюю осторожность. Он будет в ужасном состоянии и разъярен до бешенства. Когда он такой, то с трудом поддается контролю. Нужно его предостеречь, и очень убедительно. Ведь если делом займется полиция, Том Люс, несомненно, узнает о делишках Сидни. Все зависело от того, что перевесит: ярость Сидни или его страх перед Люсом? Я делал ставку на второе. В 18.35 я поднялся к себе. Вспомнив, что предполагается, будто я ужинаю с Джонсонами, я принял душ, побрился и переоделся в темный костюм. Хотя я проделывал все это медленно, у меня оставалось еще три с половиной часа до начала акции. Я налил себе почти неразбавленного виски и уселся перед телевизором, но не смог заставить себя увлечься программой. Выключив его, я принялся ходить взад и вперед по гостиной, волнуясь и нервничая, то и дело поглядывая на часы. В желудке начались спазмы, но виски сняло неприятные ощущения. Ни с того ни с сего я вдруг вспомнил о Дженни и решил поговорить с ней. Полистав записную книжку, я нашел телефон городской больницы Луисвилла и позвонил туда. После недолгого ожидания послышался голос Дженни:
– Алло?
– Приветствую тебя. – Я сел, неожиданно чувствуя, как меня покидает напряжение. – Говорит ваш старый коллега. Как здоровье, Дженни?
– Ларри? – Неприкрытая радость в ее голосе сразу подняла мне настроение. – Как мило, что вы позвонили. У меня все отлично. Я уже могу ковылять на двух палочках.
– Вы уже ходите? Это замечательно. Когда вас выпишут?
– В конце будущей недели. Я жду не дождусь поскорее уйти отсюда. Скажите, Ларри, у вас все хорошо?
Интересно, как бы она реагировала, сообщи я ей, что собираюсь совершить ограбление.
– Полный порядок. Работаю на прежнем месте. Вот договорился поужинать с клиентами. Почти собрался уходить, когда вспомнил о вас.
– Я тоже о вас думала. Как я рада, что вы уехали из этого города. Луисвилл не для вас.
– Может быть, и так. И все же иногда я по нему скучаю и по вас тоже.
Мне вдруг захотелось снова ее увидеть, но я понимал, что это невозможно. Через четыре-пять дней я отправляюсь в Европу и, вероятно, никогда больше сюда не вернусь. Мне вспомнились ее небрежно причесанные волосы, ее энергия, ее доброта.
– Через несколько дней я буду вынужден съездить в Европу. Бизнес есть бизнес. Иначе я с удовольствием повидался бы с вами.
