белая шелковая блузка. Каллаган подумал, что у Эффи красивая линия бедер… И вспомнил фигуру миссис Ривертон… В этой женщине какое-то дьявольское очарование.
— В три часа звонила миссис Ривертон из Саутинга, — продолжала Эффи. — Сказала, что ей необходимо поговорить с тобой. Я обещала, что ты позвонишь ей, когда вернешься в контору. Уилки сказал, что ты спишь, и я не стала тебя беспокоить.
— Отлично, Эффи. Позвоню ей сейчас.
Она направилась к себе, но Каллаган уже передумал.
Он допил чай, закурил и долго сидел, задумавшись, в полутемном кабинете. Потом позвонил Чарльстону. Телефонистка Лилли-Хауза ответила, что мистера Чарльстона нет. Тогда Каллаган набрал номер Хуаниты. Горничная Хуаниты сказала, что хозяйка недавно ушла. Каллаган усмехнулся.
— Ей звонил мистер Чарльстон?
— Да, сэр. И она просила передать, если вы позвоните, что ждет вас в «Желтой Лампе».
Каллаган поблагодарил ее, положил трубку и взглянул на часы. Без двадцати пять. Он нажал кнопку на столе и вызвал Эффи.
— Я еду в Манор-Хауз. Выжди минут десять, потом позвони туда. Скажи миссис Ривертон, что я не вернусь в контору, но просил передать: буду у нее между шестью и половиной седьмого.
Он встал и вышел. Эффи услышала, как хлопнула входная дверь. Она недовольно подняла брови и пожала плечами. Потом подсела к телефону.
Было двадцать минут седьмого, когда Каллаган остановил машину у портала Манор-Хауза. Шел дождь. По дороге к дому он видел широкую аллею, усаженную деревьями, и решил, что летом здесь, наверное, замечательно. Каллаган нажал кнопку звонка.
Когда он вошел, миссис Ривертон стояла у камина. Достаточно было беглого взгляда, чтобы оценить великолепную обстановку, дорогие гобелены, всю атмосферу этой комнаты.
Он видел, что она устала. Под глазами голубые тени — и ни малейшего намека на улыбку. Каллаган остановился в дверях, не сводя с нее глаз и опустив руки по швам. Его удивила ее холодность. Каллаган подумал, что все-таки улыбка очень красит ее. Она из тех женщин, которым следует чаще улыбаться.
Он оглядел ее всю — от великолепных туфелек на ножках до прически — и нашел, что она прекрасна.
Они молча разглядывали друг друга. Каждый ждал, что первый шаг сделает другой. Каллаган думал: «Она ненавидит меня. Она разорвала бы меня на куски, если бы могла. И давно бы это сделала, но, держу пари, ее сдерживает старый Селби».
Нарушила молчание она.
— Вы удивительный человек, мистер Каллаган. В последнее время, когда я пыталась дозвониться до вас, в течение двух дней не было никакой реакции, а теперь, всего через несколько часов после нашего разговора, вы тратите время и приезжаете сюда, вместо того чтобы позвонить по телефону. Садитесь.
Каллаган сел.
— Телефон — не лучшее средство общения, миссис Ривертон, — заметил он. — Мне захотелось увидеть вас… — Он усмехнулся. — Мне определенно доставляет удовольствие видеть вас. И хотя я знаю, что это вас не интересует, есть факты, о которых я хотел бы сообщить вам. А такие вещи лучше не говорить по телефону. Но может быть, вы хотите начать первой?
Она пожала плечами. Каллаган понял: она раздосадована его словами о том, что ему приятно ее видеть. Она считала это замечание чисто личным и не имеющим отношения к делу. Она обиделась. Ну, это лучше, чем ничего. Каллаган полагал, что если женщина вас недолюбливает, то в данной ситуации она должна питать к вам отвращение. Во всяком случае, это могло выбить ее из колеи.
Она подошла к маленькому столику, взяла коробку с сигаретами и протянула Каллагану. Себе она тоже взяла сигарету. Каллаган встал, дал ей прикурить и прикурил сам. Он был рад, что хотя бы этим она показала, что не питает к нему вражды. Впрочем, возможно, это была только обычная вежливость.
— Должна вам сказать, мистер Каллаган, что моему мужу стало гораздо хуже. Настолько, что сегодня утром я вынуждена была поместить его в частную лечебницу в Свансдайне. Его состояние вызывает у врачей тревогу. Мне очень жаль его. К тому же он поручил мне вести дела Ривертонов, включая заботу о моем пасынке. — Она помолчала и продолжала: — Следовательно, мистер Каллаган, вы должны прислушиваться к моим указаниям, несмотря на то что вам это не нравится.
Каллаган улыбнулся и выпустил из ноздрей струю дыма.
— Не знаю, почему вы думаете, что мне не нравится получать ваши указания, миссис Ривертон. Я не скрываю, что предпочитаю получать указания от умных людей, хотя многие из них не любят частных детективов.
Он смотрел на нее и улыбался.
Несмотря ни на что, она не могла не заметить его очаровательной улыбки, не обратить внимания на сильную челюсть и красивую линию губ.
— Фактически мне даже приятно получать указания от вас, — прибавил Каллаган.
— Не думаю, что имеет значение, кто именно дает указания, — холодно сказала она. — У вас есть что сообщить мне?
— Да. Думаю, мы можем утверждать, что немного продвинулись. Я узнал одну-две вещи — ничего особенного, но этого достаточно, чтобы знать, куда ветер дует. Думаю, скоро смогу сказать вам больше: кто и когда вытянул деньги из Уилфрида Ривертона и где он проводит время.
— Что вы имеете в виду?
— Я разговаривал с ним вчера ночью. Он ждал меня возле моей конторы. Послал меня к черту и сказал, чтобы я не лез в его дела и что его умная мачеха — он так и выразился «умная мачеха» — меня не касается. Не думаю, что мы с вами популярны в вашей семье. Во всяком случае, я убедился, что он был напичкан кокаином, когда я с ним разговаривал.
Она ничего не ответила. Подошла к камину и смотрела в огонь.
— Какой ужас! — наконец сказала она. Потом подняла голову и повернулась к нему.
— Мистер Каллаган, почему это дело тянется так долго? Что, есть необходимость его затягивать? Или вас устраивают эти сто фунтов в неделю?
Каллаган погасил сигарету.
— Я надеялся, что вы не станете говорить подобных вещей. Мне не нравится, когда вы так говорите. Я думаю, эту работу нельзя сделать меньше чем за два месяца.
Она села в большое кресло у камина.
Каллаган встал, потом подошел к камину и остановился возле нее.
— Послушайте, миссис Ривертон, почему вы не хотите довериться людям, вместо того чтобы быть такой подозрительной и циничной. Я считаю, что такая работа требует не менее двух месяцев, и у меня есть основания так думать. Ваш пасынок попал в компанию скверных людей, которые ни перед чем не остановятся. Если мы начнем спешить, они сумеют отомстить.
— Ну и что же, мистер Каллаган? — возразила она. — Я считаю, что Скотланд-Ярд достаточно оперативен.
— Скотланд-Ярд дьявольски оперативен, — согласился Каллаган. — Поверьте мне, я их знаю. Если вы хотите обратиться в Скотланд-Ярд, вы можете это сделать. Их не волнует ваш Уилфрид Ривертон как обманутый игрок. Если они им и заинтересуются, то только с точки зрения наркотиков. Но пока они начнут действовать, рыбка сорвется с крючка. Хорошо, — продолжал он. — Что это может дать вам, полковнику или Уилфриду? Видите ли, Скотланд-Ярд — не частные детективы. Они слуги государства. Когда они начинают работу, об этом узнают все. У нас слишком много репортеров. Даже если вы и полковник не станете возражать против гласности, я думаю, будет возражать Щенок. Они сумеют обвинить и его тоже. В результате он возненавидит вас еще больше, а если вы еще начнете руководить всеми делами семьи и ограничите его в деньгах, то будет совсем плохо.
Она встала.
— Я думаю, мистер Каллаган, что вас это не касается. Мы с вами высказали друг другу все, что хотели, и я не собираюсь тянуть дело еще восемь или девять недель. У меня есть свои причины для этого.
