— При обыске у вас изъяты золотые часы марки «Кировские». Когда и где вы их купили?
— Я их не покупал. По лотерейному билету мне посчастливилось выиграть швейную машину «Тула». Билет проверял в сберкассе. Там же какой-то гражданин предложил мне часы в обмен на билет.
Подполковник Шматов скорым почерком писал протокол допроса.
— Значит, выменяли?
— Выменял.
— Ну, распишитесь, что выменяли.
— Недели полторы назад вы купили радиолу за девяносто рублей. Где взяли деньги?
— Деньги? — Шматову показалось, что вопрос застал Поддымникова врасплох. — Было у меня пятьдесят пять рублей, у мамы взял тридцать... Еще у одного парня занимал пять рублей.
— Продавали ли вы нынешней зимой кому-нибудь наручные часы?
— Нет, никому.
Зазвонил телефон. Шматов взял трубку, внимательно выслушал говорящего и снова положил ее.
— Ваша жена показала на следствии, что у вас имеется пистолет. Где он сейчас?
— Никакого пистолета у меня нет!
Вопросы, которые нужно было задать, окончились. Подполковник Шматов проставил в протоколе время окончания допроса, дал Поддымникову расписаться и нажал кнопку звонка. У дверей выросла фигура милиционера.
— Отведите задержанного.
В этот день допоздна светились задернутые шторками окна и других кабинетов уголовного розыска.
Выполняя приказание подполковника Лысанского, старший оперуполномоченный областного уголовного розыска Шелегеда пригласил Татьяну Поддымникову явиться в областное управление к девяти часам вечера. К тому времени, когда Василия Поддымникова, ее мужа, ввели к подполковнику Шматову, допрос жены подходил к концу.
— Итак, вы утверждаете, свидетель, что золотые часы марки «Кировские» ваш муж выиграл по лотерейному билету?
— Я вспоминаю, он не часы выиграл. Вася выиграл что-то другое, но получил деньги и купил часы. В то время мы не жили вместе: я ушла от него. Вначале он был добрым мужем, внимательным, ласковым, а потом, зимой уже, стал злым, раздражительным. По вечерам уходил куда-то...
...И еще в одном кабинете до глубокой ночи горел огонь. Хасен Жампеисов внимательно изучал протоколы обысков и допросов. Временами он кому-то звонил по внутреннему телефону, затем снова читал, делал выписки на отдельном листке бумаги. Тут же, в кабинете, находились вещи, изъятые группой подполковника Лысанского при обыске квартиры Поддымникова. Вот его шапка-ушанка, вот полупальто «москвичка», вот желтый в клетку шарф. На «москвичке» проступают темно-бурые пятна. Кровь? Об этом расскажет биологическая экспертиза. Дальше на стульях разложены три ремешка от мужских часов, два браслета — от женских, записная книжка, паспорт радиолы «Украина» со штампом и отметкой магазина.
Следователь убеждался в том, что необходим повторный обыск квартиры Поддымникова и первичный — его кладовой со спортинвентарем на фабрике «Большевичка».
Как и ожидал Жампеисов, обыски дали новые улики против задержанного: в квартире, на скобах, вбитых в днище буфета, висели самодельный пистолет и складной охотничий нож. В кладовой фабрики, под ворохом старых спортивных костюмов, лежала металлическая бита с ременной петлей на одном конце и утолщением на другом.
Возвращаясь с фабрики «Большевичка», Хасен побывал в областной прокуратуре. Виктора Ивановича удалось перехватить на лестнице — он уезжал в исполком областного Совета. В нескольких словах Жампеисов рассказал о результатах поиска, о том, что он собирается предпринять дальше.
— Вы сейчас в горпрокуратуру? — спросил Виктор Иванович.
— Нет, в угрозыск.
— Садитесь в машину, по дороге и закончим разговор.
Устроившись в кабинете Лысанского, Жампеисов снял трубку телефона, попросил дежурного доставить Поддымникова.
Василий вошел походкой человека, который по нелепой случайности оказался с глазу на глаз со следователем. Не дожидаясь приглашения, сел. Хасен усмехнулся краешками губ.
— Поддымников Василий Викторович, 1938 года рождения... — не спеша, Хасен начал заполнять титульный лист протокола допроса. — Ответьте, гражданин Поддымников, имеете ли вы пистолет, какой системы, где храните?
— Никакого пистолета у меня нет.
— Нет? Распишитесь.
Поддымников поставил свою подпись в протоколе допроса.
— Возможно, вы имеете самодельный пистолет?
— Нет, и самодельного не имею.
Следователь записал ответ. Медленно выдвинул ящик стола:
— Узнаете?
Поддымников молчал, широко открыв глаза.
— Так как же запишем?
— Пишите: пистолет мой, сделал сам, стрелял из него патронами от малокалиберной винтовки. Но стрелял только раз, в своей квартире. В дверь.
— Зачем?
— Из интересу...
— Охотничий нож, что хранил рядом с пистолетом, тоже ваш?
— Да, мой.
— Где находились вечером пятнадцатого марта между девятью и десятью часами вечера?
— Дома.
— Вы говорите неправду. Ваша мать, отчим и квартирант показали на следствии, что вы ушли из дому около восьми вечера и вернулись в двенадцатом часу ночи вместе с женой.
— Они не могут так показать. Я был дома. Они наговаривают. Дома я был, слышите?
— Кому-либо продавали после пятнадцатого марта золотые часы «Победа»?
— Никому. Не было у меня никаких золотых часов «Победа».
— Знаете ли вы доцента медицинского института Дионисия Николаевича Тэна?
Поддымников вздернулся.
— Какого еще Тэна шьете, гражданин следователь? Никогда не знал, не видел.
— Вы опять напрасно кипятитесь. Не знаете, так и запишем: «Не знаю».
Хасен заполнял протокол допроса. Поддымников снова принял независимый вид.
Камера предварительного заключения находилась в самой отдаленной части здания областного управления охраны общественного порядка. Сюда не долетал шум города.
На топчане сидел человек. В полумраке виднелась его крепко сколоченная фигура. В коридоре послышались шаги. Шли двое. Подошли к камере, заскрипел замок. Человек не шелохнулся, он только повернул в их сторону лицо.
— Пойдем, Поддымников, — проговорил сержант милиции.
— Куда? — спросил Василий Поддымников, немного сипловатым, но сильным голосом.
— Сейчас узнаешь.
Яркий свет на мгновение ослепил Василия, когда он вошел в комнату следователей. Осмотревшись, он увидел несколько мужчин. Один из них — следователь Жампеисов, Поддымников его уже знал, сидел за
