Он отступил от сейфа, пожирая глазами ни с чем не сравнимый образец ювелирного искусства, который сверкал и переливался в лучах электрического света. Затем поднял глаза и с его губ сорвалось восклицание, ибо он обнаружил, что на него направлен ствол автоматического пистолета, за которым улыбалось лицо мистера Мактавиша.
– Добрый вечер или скорее доброе утро, де Альварес, – произнес Алонзо. – Нет необходимости волноваться. Упакуйте ваш атташе-кейс, положите диадему Родни во внутренний карман вашего пальто, закройте дверь сейфа и спокойно передо мной спускайтесь по лестнице. Когда выйдете наружу, поверните налево и идите, пока не дойдете до машины, за рулем которой сидит мой друг и коллега Лон Феррерз. Поторопитесь или я подниму тревогу и сдам вас. Мне будет очень легко объяснить, что я обнаружил парадную дверь открытой и, увидев свет вашего фонаря, внезапно накрыл вас.
– Послушайте, – прорычал де Альварес. – Что за шутки, Мактавиш? Что вам нужно?
– Вкратце дело заключается в том, – ответил Алонзо с улыбкой, – что вы не женитесь на мисс Гарнфорд сегодня утром, друг де Альварес. Совсем нет. У нас есть другие и более увлекательные планы на ваш счет. В настоящий момент мы предлагаем, чтобы вы отправились в Камбервелл и немного отдохнули и подлечились. А потом, когда попадете туда, вы напишете мисс Гарнфорд письмо, в котором сообщите ей, что вы – не граф Цезарь де Эстерро, а довольно-таки второсортный жулик, и извинитесь за неудобства, которые вы могли ей причинить. А теперь, мой друг, двигайте!
Де Альварес повиновался, глухо ругаясь. Он с давних пор знал Алонзо и понимал, что означало то, что тот сказал. Через пять минут парочка тихо покинула дом. В конце улицы в машине их ожидал Лон Феррерз, и через два часа мистер де Альварес, связанный по рукам и ногам, лежал на кровати в маленьком домике в Кембервелле, изъясняясь языком, который был достоин более подходящего случая.
На следующее утро Алонзо аккуратно пил маленькими глотками чай в холле отеля 'Сплендид'. Когда появился Лон Феррерз, он улыбнулся.
– Все в порядке, Мак, – произнес Феррерз. – Я только что проводил мисс Гарнфорд. Нет необходимости говорить, как она удивилась, прочитав признания де Альвареса. Боже, как же он не хотел писать это. Сегодня вечером она будет в Париже у своих родителей.
– Хорошо, – пробормотал Алонзо, наливая еще чая. – Я чувствую себя умиротворенным. А теперь нужно, чтобы справедливость восторжествовала. Скажи, ты проинструктировал Блу?
– Да, – ответил Феррерз, – я только что звонил ему. Де Альварес привязан к кровати, и ему за тысячу лет не удастся освободиться, а диадема Родни лежит в кармане его пальто, как ты инструктировал. Блу выйдет из дома через пять минут. Какова идея всего этого, Мак?
Алонзо ухмыльнулся.
– Всего-навсего следующая, Лон. В сегодняшней дневной газете лорд Родни предлагает вознаграждение в пять тысяч фунтов за возврат диадемы. Ну, а когда я закончу эту чашку чая, я собираюсь сообщить его сиятельству, где находится его диадема. Через полчаса он получает обратно свои фамильные драгоценности, наши друзья из Скотленд-Ярда получают де Альвареса, а мы – пять тысяч фунтов в виде вознаграждения. Хотя, – пробормотал Алонзо с мечтательной улыбкой, – я бы мог сделать это для девушки в зеленом бесплатно.
Это почти позор брать за это деньги!
УБИЙСТВО АЛОНЗО
Мистер Сайрус К. Вандерлен, он же Джо-взрыватель, он же Акула и обладатель еще полудюжины других кличек, через прокуренный воздух комнаты вежливо разглядывал Алонзо.
– Теперь послушайте, Мактавиш, – произнес он. – Если бы я смог исполнить это дельце сам, то не пришел бы к вам. Я достаточно умен для того, чтобы понять, какая работа мне по зубам. И всегда даю возможность другим парням. Вы меня понимаете?
– Несомненно, – пробормотал Алонзо. – Но что препятствует вам, Вандерлен? Я думал, что взрывать сейфы – это ваша специальность.
– Это так, – протянул мистер Вандерлен, – но эта работа не связана со взрывом сейфа. Дом, в котором он находится, очень плохо приспособлен для шума, и если я попытаюсь открыть этот сейф при помощи взрыва, думаю, что разбужу всю Брук-стрит, и, прежде чем соображу, где нахожусь, меня заметут в участок. Не подходит! Этот сейф нужно открыть тихо. Он изготовлен фирмой Бриггс и имеет защиту от взломов, а насколько я знаю, из живущих на этой земле есть только один человек, который может открыть сейф Бриг-гса, и я снимаю перед самым искусным взломщиком, который когда-либо носил монокль, мистером Алонзо Мактавишем шляпу!
Алонзо поклонился.
– Благодарю вас за комплимент, Вандерлен, – произнес он. – Предположим, я сделаю эту работу для вас, что точно я буду за это иметь?
– Вы получите половину, – пообещал Вандерлен. – Это – самая легкая работа, которую вы когда-либо делали в своей жизни. Штука, за которой мы охотимся, – часть короны царицы. Вы знаете, что когда произошла революция, все драгоценности царской семьи были украдены большевиками. Ну, а корона царицы была разбита на куски и продана по всему миру. По закону эта часть короны, которая хранится у Марлина, принадлежит теперешнему правительству России. Он купил ее за гроши у какого-то русского. А так как она украдена, он не сможет обратиться в полицию и просить их найти собственность, которую он купил у жулика.
У меня есть план дома. Вы сможете легко проникнуть в него через окно второго этажа с тыльной стороны и там по коридору дойдете до третьей двери справа, за которой стоит сейф. У вас уйдет примерно двадцать минут на то, чтобы вскрыть сейф, после чего вы просто покинете дом с товаром. У меня есть в Амстердаме один парень, который даст мне за него пятьдесят тысяч, что означает по двадцать пять тысяч на каждого. Ну, вы согласны?
Казалось, что Алонзо глубоко задумался. Одновременно он при помощи потайной кнопки в подлокотнике кресла, связанной со звонком в комнате Лона Феррерза внизу, выстукивал азбукой Морзе послание, которое гласило: 'с-л-е-д-у-й-т-е з-а В-а-н-д-е-р-л-е-н-о-м к-о-г-д-а о-н у-й-д-е-т о-т-с-ю-д-а'.
Затем Алонзо небрежно достал новую сигарету и прикурил ее.
– И когда вы предлагаете, чтобы я выполнил эту работу? – спросил он Вандерлена.
– Ну, например, как насчет того, чтобы завтра ночью? – спросил Вандерлен. – Этот приятель Марлин ложится спать довольно-таки рано – около двенадцати. Вся прислуга спит в цокольном этаже и возможность того, что вас побеспокоят исключается. Обычно окно первого этажа с тыльной стороны дома не закрывается. А по стене, ведущей к нему, можно взобраться так же легко, как и по лестнице.
– Хорошо, Вандерлен! – произнес Алонзо. – Я сделаю это завтра ночью. Соглашение о том, что мы все делим пополам, остается в силе?
– Конечно, – ответил Вандерлен. – Все в порядке! Я навещу вас послезавтра.
Они пожали друг другу руки.
– Пока и желаю удачи, – сказал Вандерлен.
После ухода Вандерлена Алонзо стал прогуливаться по комнате в глубокой задумчивости. Что-то в сказке, рассказанной американцем, звучало неправдоподобно. Вандерлен открыл столько сейфов, сколько не открыл любой другой взломщик в мире, и объяснение, что шум может разбудить округу, было не очень убедительным. В то же время он мог говорить и правду, особенно принимая во внимание то, что сейф изготовлен фирмой Бриггс и является весьма научным изобретением такого типа, с которым в настоящее время мог справиться только человек, обладающий чрезвычайным искусством Алонзо Мактавиша.
Лон Феррерз вернулся к восьми часам.
– Это ты хорошо придумал, Мак, – сказал он, – чтобы я проследил за этим торгашом Вандерленом. Отсюда он направился прямо к Чарли в Лаймхаус. Поболтался там некоторое время и имел длинный разговор с Чарли. Мне потом удалось переброситься парой слов с Чарли, и он рассказал мне, что Вандерлен пытался выудить у него кое-какую информацию о тебе. Хотел выяснить, ходишь ли ты на дело с оружием и тип оружия. Чарли сказал ему, что у тебя есть кольт-автомат 38 калибра.
