— Вот как!
— Он сын моей сестры. Она вышла замуж за мексиканца. Сейчас его отец в Германии, и мальчик пока живет у меня.
— Ясно.
— Допивайте вашу содовую, и поедем.
Либби послушно опорожнила стакан и вышла на раскаленную улицу. Джонатан Хоуп нес ее чемодан так легко, словно это была пушинка, а она проклинала свои высокие каблуки, застревающие в выбоинах на тротуаре. Либби приходилось почти бежать, чтобы поспевать за Джонатаном. У джипа он остановился и забросил чемодан на заднее сиденье.
— Садитесь! А я позвоню судье и скажу, что мы едем.
Узкая юбка совсем не годилась для поездок на такой машине, но Либби все же как-то удалось залезть в нее и устроиться на жестком, обтянутом парусиной сиденье. Она смотрела вслед Джонатану и думала, что он выглядит точно так же, как на фотографии, которая стояла у нее на столике всю неделю. Поглядывая на нее время от времени, Либби находила в этом странное утешение, особенно после того, как привезли домой Хайме. Хуана и Хайме были нужны друг другу, и, хотя Либби в любое время была их желанной гостьей, сейчас у них не было на нее сил. Либби не обижалась, но чувствовала себя одиноко и страшилась будущего.
Заметив привязанных у бара лошадей, Либби ничуть не удивилась. Даже здесь конь уступил место автомобилю. В этом странном, заброшенном городке не чувствовалось недостатка в деньгах.
Наконец Джонатан Хоуп вернулся к машине, сел за руль и завел двигатель.
— Судья сказал, что все уже готово и мы можем заехать к нему по пути домой. Полагаю, вам уже есть двадцать один год?
— Мне двадцать пять, — нахмурившись, ответила Либби.
Джонатан усмехнулся:
— Не переживайте! Мне в прошлом месяце исполнилось тридцать три.
Либби удивилась. Ей показалось, что Джонатан выглядит старше. Вокруг его глаз залегли глубокие морщины, на вид ему было около сорока.
— Судья ваш друг? — полюбопытствовала она, чтобы сменить тему.
— Можно и так сказать. Мы выросли в этих краях. Ходили в одну и ту же школу. Правда, он немного старше меня.
Либби недоумевала. Кажется, они не были особенно близки, зачем же им тогда заезжать к судье по пути?
— Я привезла с собой диплом. Ваш племянник очень талантлив?
— Он неплохо играет. Но ведь вы не поэтому приехали в Рэттлснейк?
— Не совсем. Я жила у моих друзей в Сан-Франциско. Мы с Хайме попали в Нью-Йорке в аварию. Он сильно пострадал, поэтому вполне естественно, что я им немного мешала…
— И вам было некуда идти?
— Вообще-то я не уверена, что останусь здесь. Я приехала только на собеседование, не забывайте!
Джонатан засмеялся:
— Я уже успел позабыть об этой формальности. Давайте пока отложим собеседование. Вы ведь все равно едете на ранчо, так? Назад дороги нет.
— Согласна.
— Так, все решено?
Либби кивнула. Была какая-то особая прелесть в том, чтобы так быстро принимать решения. Она так привыкла, что ее распорядок дня составляется другими, что с наслаждением пользовалась случаем все решать самой.
— Я никогда прежде не была на ранчо, — призналась Либби. — Так не терпится посмотреть!
Ласковый взгляд Джонатана совершенно ее обезоружил.
— Вот и отлично!
Они проехали по единственной улице городка, свернули в переулок и остановились у старого деревянного дома, выбеленного лучами солнца и затененного огромными деревьями.
— Это дом судьи, — сообщил мистер Хоуп. — Отец несколько запустил его, но сам судья планирует все восстановить. Новая краска поистине сотворит чудеса. Но внутри все равно уютно. — Джонатан помог Либби вылезти из джипа.
Из-за угла дома выбежал маленький негритянский мальчик и с интересом наблюдал за ними, сунув палец в рот.
Когда Либби поднялась на веранду, деревянный пол предательски затрещал. Мистер Хоуп рассмеялся:
— Возьмите меня за руку, и я вас поймаю, если вы вдруг захотите упасть!
Либби проигнорировала его шутку. Сам Джонатан легко и непринужденно шагал по скрипучим доскам. Стукнув в затянутую сеткой дверь, он громко позвал хозяев. В проеме возник седой мужчина с сутулыми плечами и пальцами со следами никотина. Либби тут же прониклась к нему симпатией. У него был прямой и уверенный взгляд, а его мягкая, располагающая улыбка помогла ей почувствовать себя как дома.
— Так ты привез ее, — проговорил судья, обращаясь к Джонатану.
— Она приехала добровольно! Спроси сам.
— Это так? — Судья проницательно посмотрел на Либби.
Она кивнула:
— Почему нет?
Судья пожал плечами:
— Я тоже не вижу причины. Идем, пора начинать. — Его взгляд упал на встревоженное лицо Либби. — Надеюсь, именно этого вы и хотите?
— Мне больше некуда идти.
Судья хмыкнул:
— Вы могли бы вернуться в Англию.
Либби поморщилась:
— Сейчас мне не хочется встречаться с родителями. — Она покраснела. — Конечно, я их очень люблю, но теперь все изменилось…
Судья остановил ее кивком головы:
— Вы не должны ничего объяснять. Все, что нужно, — это сказать, что вы согласны, а потом расписаться где следует.
Либби изумленно уставилась на него:
— И все? Похоже на постоянное соглашение.
— Обычно так и бывает.
Мистер Хоуп усмехнулся, и Либби не стала больше спорить. Она приняла из рук судьи стакан с каким-то напитком и принялась терпеливо ждать. Она не заметила, как в комнату проскользнула жена судьи и коснулась ее руки прохладной ладонью, шепнув на ухо:
— Думаю, вы хотели бы помыться перед церемонией? Не беспокойтесь о мужчинах, они подождут. И, кроме того, по традиции вы должны опоздать!
Либби открыла было рот, чтобы ответить, но желание смыть пыль и грязь было слишком соблазнительным. Она послушно пошла следом за хозяйкой и с удивлением обнаружила в соседней комнате накрытый стол.
— Конечно, вы мечтали не о таком, — вздохнула женщина, — но это лучшее, что я успела приготовить за столь короткое время. Пройдемте сюда.
Либби включила оба крана и смотрела, как бледно-розовая раковина наполняется водой. Зачем устраивать такие сложности по поводу совершенно обыденного дела? От мыла приятно пахло жимолостью. Либби погрузила руки в воду. Шрам на левой руке защипало, и она вновь угрюмо уставилась на него. Через какое-то время, бесстрастно подумала она, шрам станет еле заметен, кроме того пальца, на котором носят
