отразились страх и беспомощность. Но это боялась Сфера, – не человек.
– Я победил, – чуть слышно прошептал Перельман.
Сканер в его руках начал плавиться.
И в этот момент, – где-то в полумиле отсюда, возле обломков упавшего самолета, Джек «Питбуль» коротко приказал:
– Взрывайте.
Бойер нажал на кнопку.
Оглушительный взрыв разнесся над Проклятыми Болотами. Безумный огонь заметался среди обломков упавшего самолета, – сжигая, уничтожая то, что еще осталось.
Земля под ногами дрогнула, разошлась, – и Вацлав, раскинув руки, упал в гудящее пламя.
– НЕТ! – вскрикнул в отчаянии Перельман.
Сфера вспыхнула.
Пасть багряного лика широко распахнулась, оскалившись тремя рядами зубов. Сканер выпал из дрожащих рук Перельмана.
– Нет, – прошептал Игорь. – Ты моя; ты не можешь убить меня.
Багряные щупальца поднялись из земли.
Обвили ноги профессора, и медленно потянули вниз, – сдирая заживо мясо с костей. Оглушительная боль пронзила Игоря, – и тут же исчезла.
Страх и отчаяние наполнили его душу, – когда Перельман в последний раз заглянул в багряные глаза Сферы.
Его тело лопнуло, взорвалось кровавым фонтаном брызг.
Сияющий шар ослепительно вспыхнул, и унесся прочь, – в Никуда и Ничто.
Ренье поднялся.
Дрожа, поднес к лицу окровавленные руки. Кое-как ощупал лицо.
Он был жив. В тот, последний момент, – Сфера отпустила его, вернув и душу, и жизнь в гниющее тело.
Вакуоль схлопнулась. Жак подошел к ней, – там, в глубине подпространства, бился и вздрагивал Осколок Багряной Сферы.
Безумный смех охватил Ренье.
– Ты моя, – пробормотал он. – Теперь ты моя.
Он коснулся вакуоли ладонью, – и та превратилась в колбу для образцов.
Сквозь матовое стекло, невозможно было увидеть, что прячется внутри.
– Теперь я богат, – прошептал Ренье. – Весь мир принадлежит мне.
Очки Игоря Перельмана хрустнули под ботинком Жака.
ЧАСТЬ I
Глава 1
– Вы ведь работаете за деньги?
– Нет, – я покачал головой. – Не работаю; просто развлекаюсь.
Я открыл коробку с сигарами.
– Хотя про деньги вы, несомненно, правы. Лучше всего развлекаешься, когда тебе платят.
Один из самых высоких небоскребов в мире, – 66 этажей, 15 скоростных лифтов, почти тысяча футов из бетона и стали.
Вы никогда не забудете его необычные очертания, – словно хищная тварь тянет узкую, злую морду из зарослей мегаполиса.
Я люблю этот небоскреб.
– Значит, тогда, в Ливии, вы просто развлекались?
Уилльям Дэрринг провел сигарой под носом.
Я усмехнулся:
– Вы думаете, деньги могли бы это покрыть?
Дэрринг неплохо смотрелся в моем кресле для посетителей.
Он хорошо выглядел везде.
На обложке журнала «Тайм». В списке самых богатых людей мира.
Уверен, – в гробу он тоже будет просто неотразим.
Я присел на краешек стола.
– Как я понял, речь о вашем сыне?
Дэррингу было слегка за сорок.
Сложно стать в этом возрасте миллиардером, – особенно, если привык ничего не делать. Но брак с богатой, не очень молодой женщиной, – порой творит чудеса.
Особенно, если она вовремя откинет копыта, и оставит тебе все свое состояние.
– Вы правы, – Дэрринг кивнул. – Ричард мой пасынок… Он пропал. Я хочу, чтобы вы нашли его, и вернули домой. Вы ведь занимаетесь такими вещами?
– Конечно, – я кивнул. – Правда, обычно я ищу людей, чтобы их прикончить. Так проще.
Дэрринг улыбнулся.
Если вы хотите понять человека, – спросите себя, чего он боится.
Я боюсь скучной, однообразной жизни.
Вот почему я выбрал свою профессию.
Уилльям Дэрринг боялся старости.
Может быть, потому, что молодость и широкая улыбка плейбоя открыли ему дверь в мир богатства. Возможно, глядя на себя в зеркале и видя морщины, – он понимал, что с каждым днем приближается ко дню своей смерти.
Но я был уверен, что старость пугает его не поэтому.
Кэтрин – его жена, – была старой.
Богатая, пожилая, вся в трещинках от тонких морщин. Ей так хотелось выглядеть молодой, рядом с очаровашкой-мужем. И чем больше она старалась, – тем более жалкой выглядела.
Я видел Кэтрин незадолго до ее смерти.
Мне было ее жаль.
И теперь, глядя по утрам в высокое зеркало, Уилльям Дэрринг видел в нем не себя, – но свою жену. Богатую, жалкую и ничтожную.
Он превращался в то, что презирал сильнее всего.
– Расскажите мне о себе, – сказал Дэрринг.
Я улыбнулся.
– Спросите у тех, кто воевал в Ливии и Центральной Америке. Они расскажут обо мне лучше, чем я. А лучше, сходите на их могилы.
– Говорят, вы русский?
– Люди многое говорят. В этом их главная беда.
Дэрринг взглянул на мою визитную карточку.
– Вы называете себя «
– Славянское божество. Повелитель солнца, крылатая добрая собака. «Небесный труженик». От его имени пошло русское слово
Я налил нам зеленого чая.
– Итак, о вашем пасынке? Насколько я понимаю, он сам уехал из дома.
– Ричард всегда был сложным ребенком, – Дэрринг покачал головой. – Умный. Смелый. Бунтарь. В точности, как его мать. А когда она исчезла…
Мой гость помолчал немного.
– Вы ведь знаете, как это случилось? – спросил он.
– Помню, читал в газетах. Ее самолет разбился где-то возле Зоны. Обломки так и не нашли.
– Ричард… Долго не мог поверить. Твердил, что Кэтрин жива. Видит бог, я сам так хотел надеяться…
