глазами и высокой белой прической. Он явно куда-то спешил, а она шла медленно, желая разозлить его. Полицейский топтался сзади, бормоча едва различимые слова, но не решался подтолкнуть ее в спину посильнее.
– Вот, Френки, обратная сторона женского равноправия, – заметил я. – Скоро за слово «проститутка» будут привлекать к суду.
Проститутка остановилась, так как оказалась перед Франсуаз и не хотела сворачивать; Франсуаз посмотрела на нее сверху вниз, как смотрит порядочная замужняя дама на гулящую женщину. Проститутка взглянула на мою партнершу с ненавистью, какую простая уличная потаскушка всегда испытывает к ухоженным девицам из дорогого эскорт-сервиса.
– Ночная работа, Мэл? – спросил я маленького полицейского, отодвигая светловолосую проститутку в сторону и давая Франсуаз пройти.
– У меня жена, мистер Амбрустер, – произнес он таким тоном, как обычно говорят «у меня язва желудка», и исчез в коридоре.
– Для чего он сказал мне, что у него жена? – полюбопытствовал я, когда Франсуаз, дважды стукнув, распахнула дверь лейтенанта.
– Может, он подумал, что ты к нему пристаешь.
Мартин Эльмерих, лейтенант отдела нравов, сидел, низко склонив голову над бумагами; в правой руке он держал гелевую ручку, а в левой – сломанный карандаш. Создавалось впечатление, что страницы он переворачивает носом.
– Очень хорошо, – сказал он, не поднимая головы. – Оформите это как положено. Короче, вы знаете, что делать.
– Что-то интересное, Март? – Я вынул из-под его носа две страницы и наскоро пробежал их взглядом.
– Дело о пляжной проституции, – пояснил я Франсуаз, возвращая бумаги Марту. – Март, ты никогда не думал, что на пляже это делать не совсем удобно? Везде сыпется песок.
Верхняя часть листа, над которым в настоящее время трудился Эльмерих, была исчерчена карандашными пометками. Карандаш был сломан, а машинка для их починки тоже, поэтому Эльмерих расковырял кончик карандаша чем-то острым и возил по бумаге углом грифеля.
– Что за бедняга станет это читать? – поинтересовался я, усаживаясь на его стол.
– Мэл, – отвечал лейтенант, справедливо полагая, что раз мы к нему пришли, значит, нам что-то понадобилось, а следовательно, с нами можно не здороваться. – Надеюсь, он кончил возиться с той проституткой? – В голосе Эльмериха звучало недовольство. – Простейшее дело не может выполнить.
– Не думаю, что он возится там с ней, намереваясь кончить, – ответил я с задумчивой миной. – А вы не подумывали о том, чтобы заставить проституток работать здесь, нести дежурство по расписанию – печатать вам бумаги, приносить кофе, подметать пол?
Март Эльмерих оперся о стол обоими локтями, отчего карандаш и ручка в его руках приобрели вид ножа и вилки или палочек, при помощи которых он собирался поглотить взбитые и покрошенные бумаги.
– Знаете, Амбрустер, – сказал он, – в тот момент, когда вы стали независимым консультантом, мир бизнеса потерял столько же, сколько и все остальное человечество. Что вам надо?
Франсуаз пробежала взглядом по развешанным на стенах диплому и фотографиям.
– То же, что и всем этой ночью, – сказал я.
– Черт возьми.
Март Эльмерих откатился на своем кресле и стукнул по столу кончиком карандаша.
– Эти вампиры – самые мерзкие из бездельников, что шляются по нашим улицам. Я признаю, среди них иногда попадаются и хорошие парни, но это исключение.
Он махнул рукой, поросшей мелкими желтоватыми волосками, в сторону шкафа с папками.
– Шесть сотен проституток, Амбрустер, на город – шесть сотен. Пьют кровь клиентов, когда барахтаются с ними. Понемногу, конечно. Те увальни ничего не замечают, а вампирки и довольны. А что я могу сделать? – Он сухо перхнул. – Живи мы лет сорок назад, Амбрустер, наши улицы были бы чистыми.
– Я так понимаю, Март, ты ничего не знаешь об этих двух вампирах-убийцах?
Он отмахнулся.
– Мои подопечные – проститутки и их сутенеры. Мелкая шваль, которую надо было бы собрать в фургоны да и отправить в Асгард раз и навсегда. Но нет – у нас, видите ли, есть законы.
– Я пришел узнать не об этом, – произнес я. – Март, я хочу выяснить, где в городе за последние два дня пропадали люди.
Он буркнул:
– Пойди в отдел розыска пропавших.
– Ты не понимаешь, – терпеливо возразил я. – Не те люди, исчезновение которых было замечено. Не те, о ком потом сообщат в полицию. Исчезают обитатели улиц – бездомные, проститутки, наркоманы.
Он не понял.
– Два дня вампиры находятся в городе, – объяснил я. – Их трое. За время пути от границы до города Темных Эльфов они убили и выпили человек тридцать, если не больше. Они вошли во вкус и, приехав сюда, не могли остановиться.
Белесые глаза Эльмериха остро блеснули.
