– Паутинник не отдаст Иоахиму денег, – сказал я, складывая подзорную трубу. – Серой твари ни к чему золото, но, раз оно потребовалось Владеку, паутинник не расстанется с ним просто из вредности.
Франсуаз повернула голову, ее чуткие ноздри затрепетали. Серые глаза демонессы на мгновение вспыхнули алым огнем. Девушка решительно развернула руль и направила машину в обратном направлении.
– Эй, разве мы не следим за Владеком? – озадаченно спросил я.
– Что-то происходит, – сказала Франсуаз.
– Что-то происходит, – объяснил я, поворачиваясь к Марату. – Но что?
Франсуаз затормозила перед тем домом, в котором поселился серый паутинник, не желающий возвращать Иоахиму его деньги.
– Разве мы не должны действовать незаметно? – с недоумением спросил Марат.
– Вот и ведите себя тихо, – шикнула на него Франсуаз.
Роскошная шатенка в облегающем кожаном костюме не может быть незаметной.
Дверь открылась, потом закрылась. Франсуаз сложила руки на высокой груди и усмехнулась.
– Не мы одни наблюдаем за Иоахимом Владеком с того момента, как он выскользнул из преисподней, – пробормотал я.
Серая тень, размытая, как сам город. Она имела облик человека, но более в ней не было ничего человеческого.
Незнакомец остановился около нашей машины:
– Мое почтение, леди. – Он поклонился Франсуаз. – Плохое место для демонов, госпожа… Здесь слишком серо.
Легкий ветер набежал неизвестно откуда.
Вернее сказать, из ничего.
Размытая тень растаяла, поглоченная тем, что ее породило.
Франсуаз решительно вышла из машины, чуть не выломав при этом дверцу.
– Мне это не очень нравится, – сказал Марат. – Возвращение Владека привлекло слишком много внимания. Думаю, нам понадобится помощь.
– Это точно, – согласился я, доставая сотовый телефон.
Франсуаз в третий раз подергала ручку двери, которая только что, на наших глазах, открывалась свободно. Девушка шагнула назад и вышибла деревянную створку ногой.
– Я хочу связаться со своими товарищами в Асгарде, – пояснил Марат. – Они могут знать, что именно здесь происходит.
– Тогда надо их расспросить, – согласился я. – Мне нужна риелторская контора…
Серый паутинник висел, покачиваясь, в проеме двери. Его черные глаза были широко распахнуты, изо рта вырывались неразборчивые шелестящие звуки.
– Это он так поет, – пояснил я. – Ты не против, если немного помолчишь?
– Уходите, – ровное розовое лицо твари высунулось из слоев паутины, пронизанная тончайшими капиллярами кожа болезненно контрастировала с серой, покрытой вековой пылью нитяной сеткой. – Уходите прочь.
– Что же могло его так испугать? – спросил я скорее сам себя. – Ведь убивать его – плохая примета. – Я повернулся к паутиннику. – Чего ж ты так испугался?
– Не все боятся дурных примет, – прошептал паутинник. – Подите прочь.
– Здесь неуютно, – сказал Марат Чис-Гирей.
– Еще бы, – согласился я. – После визита того незнакомца нашего паутинника трясет, как в лихорадке. Неудивительно, что здесь неуютно.
– Зачем он приходил? – спросил Марат. Паутинник решительно замотал тем, что было у него вместо головы – плоским обрубком лица.
– Подите прочь, – повторил он.
– Он прав, – согласился я. – Скоро здесь будет слишком пыльно. Слышите? В Скаргионе ребята быстро все делают.
Через нетолстые стены в темную комнату проник шум работающих моторов.
– Что это? – спросил паутинник.
– Это сносят твою улицу, – пояснил я. – А я еще не видел ни одного паутинника, который существовал бы без старого дома. Так что мы пошли – не люблю находиться в доме, когда его сносят.
– Так нельзя, – глухо прошелестел паутинник. – Нельзя причинять мне вред.
– Никто и не собирается. Мы просто снесем дом, а тебя никто и пальцем не тронет. – остановился на полдороге. – Ну конечно, у тебя еще есть немного времени, пока они не перешли к твоему дому. Но раз тебе нечего нам рассказать – даже не знаю, чем ты займешь это время.
Серые нити, покрытые пылью, безвольно опустились.
