постарался приветливо улыбнуться ему.
– Что случилось, почтеннейший? – спросил я.
– Да смилуются над нами небеса! – Купец платком вытирал взмокшее лицо. – Джинны пустыни знают – я никому в этой жизни не делал зла. Я только работал, работал в поте лица, и никто ни в чем не сможет меня упрекнуть.
Лица собравшихся с очевидностью опровергали эти слова.
– И? – спросила Франсуаз.
– Джинны пустыни не дадут мне солгать! Когда мой караван выходил из Эль-Хассра, я вез с собой шестнадцать рулонов превосходного шелка. Знаете ли вы, благородные путники, как дорого стоит сегодня настоящий шелк? – Торговец отдышался и бросил гневный взгляд на своего писца. – Завтра мы прибываем на большую ярмарку. И я захотел проверить, в порядке ли мои товары. И что же я увидел, о небеса! У меня осталось только пятнадцать рулонов! Что же это значит, благородные путники?
– Что же, – глубокомысленно ответил я, – по всей видимости, это означает, что одного не хватает.
Купец не заметил иронии в моем голосе.
– Вот видите! – торжествующе воскликнул он. – Вы сами это поняли. Кто же мог украсть мой шелк, кроме этого прохиндея-эльфа?
Услышав новое обвинение по своему адресу, писец еще больше нахмурил брови. Тем не менее он не оправдывался и не пытался найти в нашем лице неожиданных союзников.
– Эти эльфы – известные воришки, да простят меня небеса! – продолжал торговец. – Наверняка он отдал тюк кому-то из своих дружков, что тайно следовали за караваном! Мошенник не подозревал, что я решу посмотреть товар сегодня, и рассчитывал удрать раньше, чем его воровство откроется.
Бородатое лицо купца обратилось к гоблину.
– А ты? Что ты делал все это время, жалкий бездельник? Видите, благородные путники! Я нанял этого гоблина охранять караван, а рулон превосходного шелка увели прямо из-под носа этого зеленого бездельника!
Стражник был сильно оскорблен этим обвинением. Как я уже говорил, гоблины высоко ценят свою репутацию. Тем не менее наемник ответил спокойно:
– Ты говоришь, что твой шелк утащили воришки?
– Да, – отвечал купец.
– Меня ты нанял, чтобы охранять караван от бандитов-кочевников. Не от воров.
Торговец всплеснул руками.
– Вот видите! – воззвал он ко мне. – Все мне лгут, все меня обкрадывают.
Он гневно посмотрел на эльфа:
– Что до тебя, острые твои уши, то первым же делом в городе я отдам тебя городской страже! Судья научит тебя, как воровать чужие товары.
Впервые за все это время эльф подал голос.
– Мне надоели твои обвинения, скупердяй! – произнес он. – Ты дорого заплатишь за то, что сомневался в моей честности и смеялся над моими ушами!
Торговец ядовито засмеялся.
– Жалкий воришка! – воскликнул он. – Что ты можешь сделать мне, ничтожный мошенник?
Я попытался предостеречь купца, но было поздно. Эльф отступил назад, злобная усмешка появилась на его бледном лице.
– Ты больше не посмеешь издеваться над людьми только потому, что богаче их! – прошипел он. – Я научу тебя манерам.
Франсуаз выхватила меч из заплечных ножен.
Быстрым движением эльф повернул кольцо на левой руке. В тот же миг земля под нами содрогнулась, и громкий рокот донесся из самых недр пустыни.
Караванщики, донельзя перепуганные, попрятались за телегами. Толстый купец замер, скованный ужасом. Даже гоблин-охранник, доселе хранивший невозмутимость, положил руку на эфес ятагана.
Песок начал двигаться. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Огромный бархан вырастал возле лагеря караванщиков, и с каждой секундой становился все выше.
– Вот что бывает, когда люди ссорятся, – пробормотал я, – и не пытаются решить дело миром.
Бархан высотой уже втрое превосходил рост человека. Песчинки осыпались все быстрее, и стало видно, что это огромное чудовище вылезает из недр пустыни.
Плоская голова была покрыта хитиновым панцирем. Острые жвалы окаймляли огромный рот. Сотни членистых лап росли из гибкого тела.
– Да спасут нас небеса, – прошептал купец.
– Гигантская многоножка, – пробормотал я. – Эльф, без сомнения, вызвал ее при помощи волшебного кольца. Несложное заклинание, но очень эффективное.
– Она съест все твои товары, скупец, – воскликнул эльф. – И ты вернешься разоренным. Это научит тебя не обижать бедняков!
– Сделай что-нибудь! – взмолился купец, обращаясь к охраннику.
