– Когда человека охватывает ненависть, – ответил я, – он готов к любой реакции. К страху, проявлению вины, к агрессии.
– И?
– Самый простой способ успокоить его – никак не реагировать на злость. Это покажется ему необычным, а людей парализует все необычное. Он не будет знать, что делать дальше. И поддержит ту линию поведения, которую задашь ты.
Мне было хорошо известно, что это срабатывает далеко не всегда. Но я видел, Арран сможет постоять за себя в обычной драке. Эту сторону жизни парнишке давно показал отец – и, может быть, даже перестарался.
Арран уже был готов задать следующий вопрос, но в этот момент на тропе появились всадники.
– Ни с места! – властно приказал один из них.
Данное требование было лишено всякого смысла. Три наездника стояли на тропе, как пробка в горлышке толстой бутыли с медовым пивом.
Единственная причина, по которой главный из всадников произнес эти слова, состояла в том, что ему слишком уж нравилось отдавать приказы.
Если бы он это сам понял, то наверняка командовал бы по вечерам солнцу садиться, а по утрам снова взбираться на небосклон.
Перед нами, в седле низкорослого ездового ящера, восседал Клиф Уотертаун, констебль города Беркен. Именно оттуда был родом юный фермер Арран.
Клиф отличался высоким ростом и хорошим сложением. Но слой жира уже начал нарастать на мускулах, заставляя гигантскую фигуру оплывать и раздаваться вширь.
Лицо Уотертауна носило нездоровый красноватый оттенок – частью от злоупотребления вином, частью из-за скверного характера.
Бедный ящер казался под ним почти раздавленным.
Позади констебля замерли двое солдат. Одетые в такую же броню, хотя и без таких же эполетов, сидящие на точно таких же ящерах, они казались младшими братьями Уотертауна или, скорее, его упрощенными копиями.
– Прекрасный вечер, констебль, – произнес я, сам придерживаясь прямо противоположного мнения. – Мы с вами не виделись со времен Лернея. Куда ведет вас долг на этот раз?
Уотертаун даже не заметил, что роли переменились. Мгновение назад он отдавал команды, а теперь сам отвечал на вопросы.
– Мы едем в Своркмиддл, – ответил констебль столь грозно, словно стремился до смерти напугать все деревья в округе. – Призвать к ответу этих наглых тварей.
Я вздохнул. Происходило именно то, чего я боялся больше всего. Мне только-только удалось успокоить разгневанных сворков, как теперь уже люди спешили подлить масла в огонь взаимной ненависти.
Следовало остановить констебля прежде, чем тот успеет наломать дров.
– Что же произошло? – спросил я.
Этот вопрос становился у меня коронным.
– Что произошло?! – загремел Уотертаун. Он наклонился вперед так сильно, что едва не свалился с ящера. – А то, что эти мерзкие твари вздумали нарушить договор. Много лет назад Беркен, наш свободный город, заключил с ними союз. И многие другие города тоже так поступили.
«Пообрывал бы руки тем, кто эти договоры подписывал», – читалось на красном лице констебля.
– Но своркам нельзя верить, нет! Они только того и ждут, как бы поймать какого-нибудь человека и сожрать его.
Уотертаун выглядел при этом таким огромным и красным, словно сам только что съел двух-трех людей.
– И вот что я вам скажу: я своими глазами видел следы! Три сворка неслись за каким-то бедолагой через весь лес. Наверняка уже слопали его и кусочка не осталось.
– Нет, господин, они вовсе… – начал Арран.
– Заткнись, сопляк! – загромыхал Уотертаун. – Откуда тебе знать, как поступают сворки! Ты небось ни одного и в глаза не видел. Сидишь всю жизнь за матушкиной юбкой.
Он вновь повернулся ко мне:
– Народ города Беркена выбрал меня, чтобы я следил за порядком, так-то! И я не потерплю, чтобы эти раскоряки жрали моих граждан. Мы едем в Своркмиддл и покажем им, кто хозяева в этом лесу. Я послал гонца в Вестпекские казармы – мы встретимся с ними у развилки. Так что посторонись!
Ситуация становилась все более угрожающей. Что могло произойти, стоило лишь полку вооруженных солдат приблизиться к городу сворков!
Я широко улыбнулся и приступил к тому, что умел делать в совершенстве – начал лгать.
– Полноте, констебль, – добродушно произнес я. – Никто никого не собирался есть. Это было… – здесь я на мгновение запнулся, но тут же продолжил: – соревнование по бегу. Именно так. Видите ли, ноги у сворков длиннее, чем у человека. Дает ли это выигрыш в скорости? Найти ответ можно было только путем дружеского пари. И я лично фиксировал результаты.
Последнее утверждение было истинной правдой, я даже сам себе удивился.
Обрюзгшее лицо Уотертауна сперва побелело, потом краска снова стала приливать к нему. Наверное,
