В глазах Стража моя судьба уже была решена. Я существовал для него не больше, чем оторванный и скомканный листочек календаря.
Эльфов с детства учат прожженному цинизму, в первую очередь для того, чтобы ничего не бояться. Но в тот момент я испугался по-настоящему.
Губы Франсуаз изогнулись в презрительной улыбке.
– Протри глаза, чучело, – процедила она. – Здесь, за пределами Нидаара, власти у тебя нет. Ты даже гнилую картофелину раздавить не сможешь.
Тело не-человека содрогнулось. Тысячи, миллионы лиц пробежали по его груди, рукам, голове – и спрятались вновь.
– Мне и не нужно, – спокойно отвечал серпоносец. – Вы дерзнули убежать из ада. Нет! Из места, которое в сотни раз страшнее, чем преисподняя. Вы сами дернули за рычаг гильотины. И теперь никто не сможет остановить падающее лезвие.
Он замер. Стены, крыши домов, коньки, раскрашенные алым и золотым, – вся улица продолжала двигаться, уходя куда-то за его спину. Лишь он оставался недвижим – он и мы.
Рука Стражника поднялась. Он повернул ладонь и сжал пальцы, как если бы срывал сочный плод с тяжелой, гнущейся ветки.
– Тысячу лет я терплю невероятную боль, – произнес он. – Муки тех, из чьих душ я создан. Но приходит день, и я получаю сполна за все страдания. Такой день, как сейчас.
Он развернулся серым порывом ветра, прошелестел в дюйме от моего лица и растаял.
Франсуаз стояла на пустынной улице.
Дикое ощущение.
Я хорошо знал, что стою рядом с ней, но в то же время чувствовал – девушка совершенно одна. Ее каштановые волосы развевались так сильно, словно над нами бушевал шторм. Я ничего не чувствовал, даже легкого дуновения.
– Врата преисподней, – тихо произнесла демонесса. – Они открылись.
Я протянул руку и взял ее за плечо. Яростный вихрь ударил мне в лицо, заставляя закрыть глаза, наклонить голову, напрячь все тело. Мне казалось, сейчас он собьет меня с ног и покатит по темным камням мостовой. Но я знал, что это только начало.
– Что будем делать? – спросил я.
– Слушать, – ответила Франсуаз.
Ветер ревел так сильно, что я едва мог разобрать ее слова. Он забивался в уши и. казалось, разрывал их на части. Алые розы всполохов расцветали в моей голове и гасли, опадая черными пятнами.
А потом я услышал.
Вой.
Сначала очень далекий, он принадлежал не этому миру, но бездне, что лежит за его пределами. Этот вой не приближался, не становился громче – он прорывался сквозь границу между измерениями, и я чувствовал, как трещит и осыпается астральная стена.
– Гончие ада, – пробормотала Франсуаз. – Их посылают за сбежавшими душами.
В глазах демонессы вспыхнуло пламя, они стали алыми, как кровь на холодном песке.
– Псы приближаются. Надо бежать. Разъяренный ветер бил мне в лицо. Вой собак делал его еще злее. Я схватил девушку за плечи и встряхнул.
– Почему ты не хочешь открыть портал?
– Не могу. Пока Врата не закроются.
– Тогда за мной. И я побежал.
Не помню, чтобы когда-нибудь страх так сильно подгонял меня. В Лернее было много такого, что вызывало ужас, но тот страх заставлял прятаться, зарываться поглубже в болотный ил и молиться всем богам – даже тем, в которых не веришь, – чтобы смерть обошла тебя стороной.
И всякий раз, когда это происходило, каждый день, что удавалось дожить до вечера, ты понимал, что израсходовал еще одну каплю своей удачи и запас ее очень скоро закончится.
Тогда ты закапывался еще глубже.
Но теперь я бежал.
Не знаю, что изменилось. Возможно, я повзрослел и мне надоело прятаться. А может, причина в Франсуаз. Я не мог просто забиться в угол и ждать, что на сей раз выпадет на колесе фортуны. Я должен был спасти ее, не играя в шансы с судьбой.
Камни мостовой стучали под моими ногами. Я превратился в парус, и горячий ветер, бивший из преисподней, наполнял меня, заставляя двигаться все быстрее.
Демонесса бежала рядом, ее прекрасное лицо стало суровым, серые глаза превратились в узкие щели бойниц.
– В лес! – закричала Френки. – Попробуем сбить их со следа.
– Нет.
Я сжал руку девушки и увлек ее за собой.
