Задавая свой вопрос, он не стремился узнать, дома ли девушка, которую никогда не считал своей невестой. Слова Виже должны были утвердить его власть над ней. Джорджия принадлежала ему, поэтому она обязана сидеть дома и ждать, пока он придет.
Виже был настолько наивен, что сам верил в это. В каком-нибудь отношении каждый человек слишком наивен.
– Господин Виже! – произнесла Бетси. – У мисс Джорджии посетительница…
Горничная произнесла эти слова недостаточно громко она боялась привлечь к себе внимание молодого господина, поскольку по горькому опыту знала – это внимание может выразиться в крепкой пощечине. Выражение лица Виже и его резкие движения не оставляли в том ни малейшего сомнения.
И все же Бетси сказала то, что должна была сказать, она не могла не предупредить Виже о гостье своей хозяйки. Так горничная попыталась воплотить в жизнь сразу два прямо противоположных намерения – сказать Виже о той, что находилась сейчас в комнате госпожи, и в то же время сохранить молчание.
Виже ничего не слышал, он поднимался по лестнице с быстротой и стремительностью, с какой люди обычно скатываются по ступеням, а не восходят по ним.
Он распахнул двери комнаты Джорджии и вошел.
– … Совершенно свободно, – продолжала Франсуаз начатую фразу. – Надо лишь заплатить за обучение. Выпускница Гелиотропа сразу попадает в интеллектуальную элиту страны.
– А срок учебы можно сократить? – спросила Джорджия.
– Разумеется. Они смотрят на то, какие знания есть у ученика. Я знала тех, кто заканчивал Гелиотроп за полтора года…
Глаза Джорджии горели.
– Конечно, это в другой стране, – продолжала Франсуаз.
По лицу юной провинциалки несложно было понять – подобное не имеет для нее значения.
Демонесса полулежала на широком диване, согнув одну ногу в колене, в правой руке она держала бокал багряного нектара. Широкое лицо красавицы хранило самодовольное выражение, какое бывает у прекрасной и опытной женщины, наставляющей юную ученицу.
Джорджия сидела в кресле, поджав ноги и обхватив их тонкими руками. Сейчас ничто в мире не существовало для нее, только демонесса, затянутая в черную кожу, и ее рассказы о блистательной карьере, какую делают кадетки Гелиотропа.
Виже замер на пороге; несколько мгновений он не мог подобрать слов. Молодой человек находился в том состоянии духа, когда был готов крушить и ломать все, что оказалось бы на его пути, однако представшее перед его глазами повергло его в растерянность.
– Какого черта здесь происходит, Джорджи? – закричал он наконец.
Провинциалка отмахнулась:
– Не шуми, Виже. Не видишь – я разговариваю. Кровь ударила в голову молодого человека.
– Ты разговариваешь – с ней?! Как ты можешь? Только теперь Джорджия повернулась и посмотрела на Виже. Лицо девушки выражало досадливое раздражение, какое испытывала она к горничной, не вовремя начавшей выбивать ковры.
– Франси так много знает. Я хочу с ней поговорить.
Джорджия поняла, что одних вежливых слов недостаточно; Виже ей мешал, а она никогда не сталкивалась с необходимостью быть вежливой.
Франсуаз лениво наблюдала за ними, поигрывая ножкой бокала.
– Знаешь что, Виже? – продолжала Джорджия Лучше зайди позже. Если хотел пообедать, Бетси тебя накормит.
И она вновь обернулась к Франсуаз, словно Виже уже не было. Для Джорджии его и в самом деле не было.
– Джорджия? – закричал он. – Как ты смеешь! Немедленно выставь из дома эту суку – или это сделаю я!
Он пришел в этот дом для того, чтобы вновь ощутить свою значимость, поговорить с той, кого он считал своей собственностью и о чьих чувствах к себе никогда не задумывался – а ему велено поесть со слугами!
Джорджия в удивлении повернулась к молодому человеку. Да, она на самом деле походила на Виже – оба они не терпели, когда им указывают.
– Виже, – произнесла она тоном, каким призывают к порядку домашнее животное или забывшегося слугу, – что ты себе позволяешь!
Молодой апаш был настолько захвачен собственными чувствами, что не мог заметить настроение Джорджии. В несколько шагов он оказался на середине комнаты; теперь он стоял между провинциалкой и Франсуаз.
– Ты, – закричал он, нагибаясь над демонессой и взмахивая рукой. – Убирайся из этого дома!
Демонесса взглянула на него, сыто и без интереса, как взглядывает откормленная кошка на подпрыгивающего перед ее глазами воробья. Она знает, что может сцапать неосторожную птичку, но ей лень это делать.
– Виже! – Джорджия встала.
Она была не на шутку возмущена. Дело было уже не в том, что Виже пришел к ней домой и вел себя, словно стал здесь хозяином. Даже не в неуважении, которое он своим поведением проявил по отношению к ней, а уже и этих причин было более чем достаточно, чтобы вызвать гнев избалованной, самолюбивой
