— Значит, так, вчера это было. Ты с ним поболтал и ушел. Он остался в вестибюле. Подошел ко мне и говорит, что европеец в темных очках его друг и что он хочет знать, в каком номере тот остановился.
— Что ты ему ответил?
— Ну, я подумал, он твой друг, а твой друг — это и мой друг. Я назвал ему номер. Больше ему, сдается, ничего не надо было, и он ушел.
— Все?
— Все.
— Большое спасибо, брат, — сказал Проныра и быстро добавил: — Спасибо, Джозеф.
— Во-во, так меня все друзья зовут!..
6
Проныра и рта еще раскрыть не успел, как служитель морга замотал головой.
— Сегодня для вас ничего интересного, мистер репортер, — затараторил он, — только жертвы несчастных случаев и скончавшиеся от болезней.
— Не тебе судить, — оборвал его Проныра. — Когда врач делает очередные вскрытия?
— Завтра утром, — ответил служитель. — Целых три, если не ошибаюсь. Две женщины и ребенок.
— Две женщины и ребенок? — переспросил Проныра. — Черные?
— Само собой, черные. Ни желтых, ни белых уже несколько недель не было. А вы кого ищете?
— Европейца, — сказал Проныра.
— Попробуйте в Найробийском госпитале.
— Думаю, что тот, кого я ищу, здесь.
— Нет тут такого. Не верите, идите сами убедитесь.
Проныра видел, что служитель не лжет.
— Ну, это ни к чему, брат. Верю тебе на слово. — Он вытащил бумажник, достал из него стошиллинговую купюру и протянул служителю.
— Не возьму, — сказал служитель.
— Почему?
— Что я такого сделал, чтобы ее заработать?
— Пока ничего, — сказал Проныра. — Но еще, может быть, сделаешь. А не сделаешь, считай, что это подарок одного трудяги другому.
Служитель взял купюру и посмотрел на Проныру:
— Да благословит вас бог, мистер репортер.
Возвращаясь в автомобиле из городского морга, Проныра Нельсон раздумывал о «подарке», который он только что сделал служителю. Была ли это взятка? Ничего незаконного ведь не последовало… пока что. «Подарок» был своего рода страховкой или профессиональным залогом. Служитель может понадобиться впоследствии… не в связи с этим делом, а по какому-нибудь другому. Во всяком случае, под конец месяца Проныра занесет эту сотню на счет редакции в графу «Расходы на производственные нужды».
На крутом изгибе дороги около здания Восточноафриканского сообщества шины «фиата» заскрежетали по асфальту. Итак, в морге трупа европейца нет. Агенты засели в номере Уилларда в «Хилтоне», сторожат в вестибюле. Чернокожего южноафриканского певца ранили в номере. На нем была форма официанта отеля — это уж полная несуразица. Разве только… Мысли Проныры понеслись вскачь, обгоняя одна другую…
Он включил третью скорость и покатил по авеню Кениаты.
Разве что… — пронеслось в голове, как только эта идея не осенила меня раньше! Вот дуралей!
— Ну, как твои дела? — спросил он Лору, вернувшись в редакцию.
— Дежурный в отделе расследования убийств молчит как рыба, — беспомощно ответила Лора. — Утверждает, что ему вообще неизвестно о стрельбе в «Хилтоне». Что-то тут неладно.
— Совершенно верно, Лора. И боюсь, твой дружок совсем не тот, за кого ты его принимаешь.
— Что ты имеешь в виду?
— Думаю, он не просто певец, Лора, тебе будет неприятно это услышать, но я считаю Шэйна секретным агентом.
— Шэйна? — засмеялась Лора. — Шутишь, разумеется?
— Лора, я не шучу. Разгадка именно в этом. Если Шэйн — южноафриканский агент, тогда все встает на свои места.
С лица Лоры исчезло выражение легкого недоумения, теперь оно дышало негодованием.
— Ты обезумел! — воскликнула она.
— Сначала выслушай, потом кричи. Это лишь догадка, но стоит поразмыслить немного — и такой вывод покажется очевидным. Вчера я последовал за европейцем из аэропорта в «Хилтон» и в вестибюле наткнулся на Шэйна. Не спорю, может, это совпадение, но он сказал, что европеец в темных очках напоминает ему кого-то.
— Ну и что?
— Я уехал из «Хилтона», а Шэйн выведал у портье, в каком номере поселился европеец. Сегодня утром он надел куртку официанта и каким-то образом пробрался в номер ученого. Кенийские агенты его ранили. Он пытался убить ученого. Если он не агент, то как иначе ты объяснишь его поведение?
— Не верю ни одному слову, — отрезала Лора.
— И мне бы хотелось не верить. Но как объяснить тогда расспросы насчет европейца, его визит в номер и маскарад с переодеванием?
— Наверняка существует другое объяснение, — сказала Лора. — Узнать бы только, куда его отвезли!
— Не волнуйся. Я постараюсь выяснить. По крайней мере он жив.
— Откуда ты знаешь?
— В городском морге его нет. Я сейчас оттуда.
— Что же теперь делать?
— Я-то знаю, что мне делать. А тебе советую сесть в свою телегу и объехать все городские больницы.
— Зачем? — спросила Лора. — Если в него стреляли и он ранен, полиция доставила его в больницу имени Кениаты.
— Может, да, а может, и нет. Тут все диктуется интересами безопасности. Если Шэйн — южноафриканский агент…
— Он не агент.
— Если он южноафриканский агент…
— Не агент он! — крикнула Лора.
— Агент, не агент, а ты собирайся. Пусти в ход свое обаяние, и регистраторы в приемных покоях выложат тебе все начистоту. — Чтобы она не обиделась, Проныра добавил: — Чисто профессиональный совет, Лора. Ну а теперь — бегом марш, пока тебя не хватился редактор отдела новостей. Я еду обратно в «Хилтон». Встретимся здесь в девять и подведем итоги.
— Почему так поздно?
— Потому что объезд больниц займет у тебя уйму времени. Смотри, чтобы тебя не задержали за превышение скорости. А я в «Хилтоне» попытаюсь сделать кое-что, чего днем не сделаешь. Значит, здесь в девять?
— Договорились.
Когда Проныра вошел в вестибюль «Хилтона», время приближалось к семи.
— Скоро домой? — спросил он у Джозефа.
