младшего советника. А потом поднялся еще на один ранг и даже приобрел в Совете сторонников, что, естественно, дало пищу для новых сплетен.
Император ценит верных и преданных, но еще больше он ценит честных. Тех, кто не пробивает государственное содержание для своей многочисленной родни и не выпрашивает подряды для друзей. Конечно, места у подножия трона поделены между древними родами, былыми заслугами и большими деньгами, а значит Идравану никогда не быть старшим советником. Но на завтрашнем заседании он будет говорить первым.
Только – что? Вот вопрос.
Идраван поймал себя на том, что без конца меряет комнату шагами, расхаживая из угла в угол.
«Может, и вправду посоветоваться с Канзимо? Старик формально отошел от дел, но цепкий ум, сохранивший кристальную ясность даже в его годы, не может сидеть без дела, поэтому он всегда в курсе событий.
Время, конечно, не самое лучшее для визитов, но бывший советник никогда не считался с правилами сам и не любил, когда другие вспоминали об этикете и надуманных привилегиях».
Идраван набросил на плечи официальную накидку с двойным красным кантом и меховой подкладкой, спустился вниз, в гостевую. Завидев хозяина, слуга вскочил, всем своим видом выражая готовность повиноваться.
– Что угодно господину?
Младший советник отстранил его движением руки.
– Ничего. Я ухожу, вернусь поздно вечером.
– Прикажете седлать?
– Нет, не надо.
Идраван не любил скакунов – так и не смог привыкнуть к норовистым животным. Стойло, положенное ему как младшему советнику, не было заполнено и наполовину, а сам он предпочитал ходить по городу пешком. В крайнем случае – приказывал слуге запрячь повозку. Что тоже вызывало у сплетников новый приступ: мол, настоящий аристократ никогда не упустит случая покрасоваться в седле. А этот? Бегает себе, как бедняк какой-нибудь, что для советника просто неприлично, особенно сейчас, зимой, когда столица чуть ли не по пояс завалена снегом.
Одно слово – бастард.
При виде красных полос императорского советника прохожие униженно кланялись. Идравану приходилось то и дело отвечать на приветствия, а одну перепуганную пожилую женщину – даже поднимать из снега. От страха она упала ниц, младший советник помог ей встать, чем вызвал у несчастной откровенную панику. Людей можно понять. Пару оборотов назад кто-то из высокопоставленных членов Совета развлечения ради отправился погулять по улицам в обычном наряде. Слуги Ока, шедшие следом на почтительном расстоянии, чтобы не мозолить глаза, арестовывали всех, кто недостаточно низко поклонился или не слишком подобострастно приветствовал высокого чиновника. Сам же советник, вернувшись домой, спокойно лег спать, нимало не интересуясь судьбой незадачливых прохожих.
К дому Канзимо Идраван добрался, когда уже начало темнеть. На стук долго никто не отзывался, и младший советник даже успел отругать себя за нерасторопность: в повозке или верхом добрался бы куда как быстрее. Старик ложится рано и вполне мог приказать слугам никому не открывать.
Заодно уж младший советник отчитал себя и за невежливость. Привык, что учитель всегда поможет, присоветует что-нибудь, вот и бегает к нему чуть только столкнется с серьезной проблемой. А что если он плохо себя чувствует, устал или вообще – не в настроении обсуждать государственные дела…
Наконец за воротами зашуршало, суровый голос Хагга – звероподобного и чрезвычайно преданного телохранителя Канзимо – пробурчал:
– Не принимают!
– Хагг! Это я, Идраван! Мне срочно нужно видеть советника. Он не спит?
Телохранитель прогудел нечто отрицательное.
– Пожалуйста, Хагг, скажи ему, что я пришел. Мне очень нужно с ним посоветоваться.
Конечно, старый царедворец не мог отказать своему ученику. Идравана провели в дом, усадили в гостевой, сказав, что хозяин вот-вот будет.
Он появился откуда-то сбоку, так что младший советник его даже не заметил. Несколько мгновений старик стоял в тени прохода, разглядывая ученика.
– Каждый раз, как я тебя вижу, мой мальчик, я все больше убеждаюсь, что не ошибся. Ты все больше и больше напоминаешь меня в молодости. Я был такой же горячий и нетерпеливый и так же, как и ты, думал, что от меня многое зависит.
Идраван вскочил, почтительно склонил голову:
– Канзимо-ансей! Простите, что разбудил вас…
Бывший советник вяло отмахнулся.
– Старики плохо спят, мой мальчик, их мучают воспоминания о неотмщенных обидах и неисправленных ошибках. Как видишь, иногда бессонница может оказаться полезной – сегодня я не пропущу интересный разговор с тобой. Что случилось? Ты по поводу недавнего нападения Солмаона? Ну-ну, не делай такое удивленное лицо, не нужно быть хитрым провидцем, чтобы догадаться. На улицах только и разговоров, что о грядущей войне.
Ученик придвинул Канзимо кресло, усадил его, накрыл теплой накидкой.
– Завтра Совет, ансей. Я говорю первым, как самый младший. И я…
– …боишься брать на себя ответственность, так? Что ж, похвально. И если мои слова еще что-то значат, я попробую уговорить тебя не начинать войну.
Идраван хотел что-то сказать, но старик поднял руку, призывая к молчанию.
– После дерзкого похищения географа чуть ли не с главной площади Солмаравана, Гравандеру надо было расквитаться. Показать всем, и в первую очередь – своим поданным, кто в доме хозяин. Ну что ж… – старый царедворец невесело усмехнулся. – Он показал. В своем стиле. Чувством меры и терпением он никогда не отличался, не зря его прозвали Необъезженным. Как скакуна.
– Как только я узнал, что там произошло, я не сомневался, что брошу к подножью трона красную палочку! – тихо пробормотал младший советник. – Но прошел день, другой, и я растерял свою уверенность.
– Война сейчас не нужна никому. Ни нам, ни Гравандеру. Поэтому он пойдет на переговоры, если мы предложим не слишком вызывающие условия. Конечно, географа придется отдать. Кстати, расскажи мне, мой мальчик, что удалось выяснить у этого… как его… Иррабана кин Лахья.
На память Канзимо не жаловался никогда.
– Теперь мы знаем почти наверняка: земли на Западе существуют. Гильдейский географ рассказал немало интересного. Наверное, поэтому Солмараван в свое время и предлагал организовать совместный поход к закату. С пароделом плыть было бы проще, но сейчас, пока до полноценного движителя еще далеко, мы должны готовить экспедицию на парусных кораблях. Все данные Иррабана нам известны. Но… Канзимо-ансей! Мы не можем отдать его просто так!
– И не будем. Предложите Гравандеру обменять ученого на кузнеца Косталана. Надеюсь, выкладки Иррабана, схемы течений и звездные карты давным-давно готовы и лежат в библиотеке Совета?
– Пока только карты. Чтобы точно описать все остальное, географ попросил ознакомиться с нашими архивами. Каждое утро его приводят в библиотеку. Как раз сейчас он заканчивает систематизацию доказательств.
– Гм… плохо.
– Что плохо? По-моему, это замечательно! Мы опережаем бледнозадых на целый ход – Иррабан имел возможность сравнить наши данные со своими наработками.
– Вот это и плохо. В любом другом случае он никогда бы не получил доступ к нашим архивам. Вы дали ему такую возможность и теперь, когда он вернется к Гравандеру, работа пойдет в два раза быстрее.
– Но… Советник Адитамаро решил, что…
– Ладно, теперь уже не важно. Географа в любом случае придется обменять, так что Диск с ним. Пусть себе работает. А как закончит – заставьте его изложить все на бумаге, максимально подробно и доходчиво. Нечего держать в памяти такие секреты, бывает, она подводит и молодых. Вот тогда можно будет и отдать
