Вдруг разговор позволит отвлечься от этого безумия?!
– Правительства планет во многом самостоятельны. Они вправе строить защитные комплексы, не спрашивая разрешения Императора. К сожалению, самостоятельности никогда не бывает достаточно.
Маленькое солнце разгорелось прямо перед ними. Консул прикрыл глаза ладонью. Через мгновение компьютер крейсера понизил яркость экрана.
Через две тысячи секунд эскадра прекратила огонь. Передовые крейсеры дожигали обломки орбитальных батарей. Пространство заполнял раскаленный металл, кристаллы льда и химического топлива стелились сверкающими шлейфами. Изломанные фермы, разорванные листы металла и пластика, куски человеческих тел валились на Смеяну. Ливень рукотворных метеоритов расчертил небо огненными спицами.
Регистратор Посланника невозмутимо фиксировал число погибших – одиннадцать миллионов.
Трансляция с поверхности продолжалась.
В штормящем море бессмысленно болтался одинокий белый катер. Остальные устремились в порт. Детская площадка опустела. Везде валялись брошенные игрушки, одежда. Лишь один детеныш, плача, ползал среди башен и замков. В центре распределения – пустота. Меж разбитых витрин растерянно бродили несколько фигур. Похоже – персонал. Лес горел. Огня еще не видно, но дым стелился меж деревьев. Изредка его клубы взмывали к небу, чтобы тут же быть развеянными ветром. Флаеры разлетелись с опушки, остался лишь один. Старик с музыкальным инструментом расположился на поваленном дереве и что-то тихо напевал. Рядом с ним – початая бутылка.
– Хотите, поменяю обзор? – предложил Консул. Застывшая улыбка казалась гримасой боли.
– Нет. Что это за инструмент?
– У старика? Это гитаролла. На ней натянуты тонкие металлические нити. Если их дергать, они издают звук.
Руднев сместил камеры. Одну он подвесил над городской площадью, другую – на окраине деревни. Камеру на детской площадке не стал трогать. Лесную – бросил в полет вдоль реки. Когда он взялся за последнюю, саакас пробормотал:
– Оставьте… Старика оставьте.
Человек прищурился с сомнением, но вернул камеру обратно. Старик как раз отхлебнул из бутылки и с удовлетворенной ухмылкой утирал седые усы.
Посланник машинально отпил из своей емкости.
– Он доволен?
– Может быть, – пожал плечами землянин, – возможно, он знает, что его ждет. Их всех.
– Разве это… то, что вы сделали с орбитальной сетью их планеты, не…
Консул поднялся, навис над Посланником. Взгляд – на полсотни секунд.
– Нет, не все. Мы летели так далеко, и все ради вот этой ерунды? – Он обвел рукой пылающие обломки вокруг Смеяны.
Саакас поперхнулся. Вода, которой он желал залить пожар в груди, вдруг встала камнем в горле. Когда Посланник прокашлялся, Руднев поклонился и вернулся в кресло у экрана.
– Хагел.
– Приказ, Консул?
– Вскройте красную ленту.
Хагел поднял со стола алый прямоугольник. Подержал в руках и опустил в приемник. Молча поднялся. На щеках – багровые пятна.
– Я… Это безумие!
– Это приказ, адмирал! – Руднев медленно поднялся. Он вдруг почувствовал, что опасен в той степени, о какой даже не подозревал. За последние годы он стал так безумен и яростен, что это, возможно, превосходило самые дикие слухи, которые ходили о нем. – Адмирал. Вы. Выполните. Приказ.
Десять секунд, тридцать секунд…
– Немедленно! – гаркнул Консул.
Хагел вздрогнул. Склонил голову и молча кивнул офицерам.
Пространство вокруг корабля задрожало. С экрана стали исчезать отметки крейсеров. Десять, двадцать, тридцать… Вскоре остались лишь те, что изначально были под командованием Хагела.
– Куда вы их отправили? – забеспокоился Посланник.
– Домой. Нам хватит и семи. – Консул мрачно хмыкнул. – Орбитальная бомбардировка планеты, у которой уже нет защитных станций…
Тритон вздрогнул. Лапы сами собой сложились в знак Равновесия-перед-Смертью. Посланник не удержался на одной паре лап и упал. Он лежал, распластавшись на животе. Несколько бесконечных мгновений он плыл по родному Мелководью, пытаясь осознать себя, отделить происходящее от произошедшего.
Едва он пришел в себя, как огненные спицы проткнули пространство. Пылающие шары разорвали небо Смеяны. Ослепительная волна огня упала на поля, моря и озера, леса, города и селения. Небо заволокло дымом, в воздух поднялись миллиарды тонн раскаленной пыли.
Крейсера продолжали методично выжигать поверхность планеты. Квадрат за квадратом они засевали ее смертельными семенами.
Три из пяти экранов уже слепо моргали – температура, давление и радиация превысили предел выносливости техники. Да и что там могло быть? Порт, стекающий лавой в уже кипящее море? Разнесенные в пыль, в мелкую сажу леса? Живые существа выше третьего класса – как тени на камнях?!
Сейчас Посланник не мог называть людей людьми. Безумие происходящего переполнило его. Благословенная, позволь не закрыться Глазам Саа-Отца! Пусть они увидят и запомнят! Но не я, не я! Саакас скорчился на ложе. Закрыл глаза и позволил памяти унести себя далеко.
И не видел внимательного, жесткого взгляда Руднева.
Лхарраль-Марра пришел в себя от мягких прикосновений. Помощники растирали его влажными листьями куварры. Саакас слабо рыкнул. Как оказалось, он пребывал в священном сне целых три с половиной тысячи секунд. И все это время рядом был человек. Посланник вскочил на четыре лапы. Верхняя пара инстинктивно сомкнулась в защитном блоке.
Смеяна багровела страшным бельмом на лике вселенной.
Рядом послышался хруст. Человек грыз какую-то пищу. Недоеденным куском он махнул в сторону бушующего на планете ада.
– Мы можем спуститься вниз. У нас надежные шаттлы.
– Нрраххоль?! Кхляттра… – Посланник на миг впал в транс. – Вниз?! Зачем?
Консул пожал плечами.
– Оставьте меня на сто секунд одного, – попросил тритон. – Мне надо все обдумать.
Руднев кивнул, подобрал с пола цветные кляксы пластика от разорванной упаковки и вышел.
Саакас потрясенно смотрел на огненную купель Смеяны, постепенно приходя в себя. Ста секунд как раз хватило на все. Когда человек вернулся, Посланник уже отдавал указания своим помощникам.
– Вы сделали верное предложение, – булькнул Лхарраль-Марра. – Мне надо все осмотреть. Я пошлю вниз один из Глаз нашего Отца.
Янтарный шар сорвался с металлических ладоней на носу корабля и упал в океан пламени. Консул чуть нахмурился и сцепил руки за спиной. В этот миг там, на планете, ослепительно полыхнуло. Чудовищный шар раскаленного газа пронесся совсем близко от крейсера. Защитные поля на миг вспыхнули.
– Антиматерия!
– Похоже, да. – Консул вгляделся в экран. – Они всерьез относились к своей обороне. И не только к ней. Они собирались уйти из-под руки Императора. Стать более самостоятельными, чем это позволено.
Еще одна вспышка. Крейсер вздрогнул и прыгнул в сторону, уходя от рожденного на планете протуберанца. Янтарный шар вынырнул из глубин огненного океана, метнулся к кораблю и устроился на своем обычном месте. Обшивка немного оплавилась, но Глаз Саа-Отца пережил близкий взрыв.
– Хагел!
– Приказ?
– Уходим. Нам здесь больше нечего делать.
