Короче говоря, эти, видимо, тоже чистенькие. Журналист — его фамилия Ханссон — вообще ни разу в Лунде не бывал, а художник, тот два года назад был тут на карнавале, и все. Говорит, чертовски здорово повеселился. Я попросил Грате из хеслехольмской уголовки проверить их для порядка. Вот, у меня пока все.
— Значит, у тебя остались парень из Мальме и этот, из Эслёва, да?
— Да. Хорошо бы, Вестерберг ими занялся, — сказал Улофссон.
НП кивнул.
— Кроме того, мы с Севедом решили сперва закруглиться с иногородними, а потом взяться за лундцев. Начнем с тех троих, оставшихся от пятерки, и двинемся в обратном порядке. В первую очередь это Стрём, Сёдерстрём и Эрн. А Вестерберг закончит с теми двумя и присоединится к нам, только возьмется за список с другого конца. То есть за лундцев из первого отсева… их, по-моему, шестнадцать человек. Ну а потом встретимся на середине…
— О'кей, — одобрил НП. — Я пришлю к тебе Вестерберга. Введи его в курс дела. И надо же было Удину так влипнуть… Может, послать ему цветы?..
Глава двенадцатая
Прежде всего они навестили Эрика Сёдерстрёма. Он не хромал.
Документы Эрика Сёдерстрёма гласили: родился 12 сентября 1944 года в Шёвде. Первого февраля 1971 года закончил университет по специальности «Общественные науки».
Проживает один в двухкомнатной квартире на Адельга-тан.
Нет, он не хромал.
Только левая рука безжизненно висела вдоль тела: в пятнадцать лет он попал на мопеде в аварию.
Жил Эрик Сёдерстрём в белом двухэтажном доме.
У двери никакого звонка.
Они дважды постучали, прежде чем он открыл.
— Да? Вы ко мне?
Это был высокий блондин с резкими чертами лица. Временами он слегка шепелявил.
Рубашка в красно-зеленую клетку расстегнута, коричневые вельветовые джинсы вытерты на коленях.
В руке он держал книгу.
— Эрик Сёдерстрём? — спросил Хольмберг.
— Да, это я. Что вам угодно?
— Мы из полиции. Хотели бы задать вам несколько вопросов.
— А что случилось?
— Это касается убийства директора Фрома, покушения на убийство комиссара Турена и покушения на убийство или, вернее, избиения фру Инги Йонссон.
— Вот как. Но я-то тут при чем? Что вам от меня нужно?
— Мы должны опросить всех, кто откликнулся на объявление о вакансии в фирме директора Фрома. Вы ведь один из соискателей?
— Да… И что дальше?
— Как я уже сказал, мы опрашиваем всех. Всех, кто в ответ на объявление в газете послал документы. Таков порядок, — сухо добавил Хольмберг, немножко привирая.
— Понятно, — задумчиво отозвался Сёдерстрём. — Что ж, заходите.
Помещение было низкое, стены выкрашены в зеленый цвет. Зеленая краска так била в глаза, что Хольмберг с Улофссоном едва не зажмурились. Этакая зеленая волна — ни дать ни взять угодили на восторженную встречу с центристами.
Комната просторная — метров двадцать, ковра на полу нет.
У окна — письменный стол, по двум стенам — полки: книги, журналы, газеты, безделушки, небольшой стереопроигрыватель, транзистор, какие-то папки, три банки пива, непочатая бутылка водки, несколько стаканов из небьющегося стекла, немецкая каска, мельхиоровое ведерко для шампанского (похоже, где-то украденное), подставка для трубок и свернутая в рулон афиша.
Книг не очень много.
Кроме этого, в комнате был еще низкий журнальный стол и два плетеных кресла.
Дверь на кухню была приоткрыта; в соседней комнате виднелась неубранная постель.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласил Сёдерстрём.
Скрипнули плетеные кресла.
— Итак, — начал Хольмберг, кладя ногу на ногу, — ты, стало быть, претендовал на эту должность в «Рекламе», да?..
Сёдерстрём кивнул.
— Полагаю, ты получил приглашение лично побеседовать с директором Фромом.
— Да, получил.
В голосе слышалось раздумье и осторожность.
— Значит, вы виделись?
— Да. — Он сидел на краешке письменного стола и пытался закурить. Прижал бедром спичечный коробок и чиркнул спичкой. — Я получил письмо, — сказал он, выпустив колечко дыма, — некоторое время назад… Оно у меня где-то здесь…
Он выдвинул ящик, нашел письмо и протянул его Хольмбергу.
Инга Йонссон (подпись).
— Расскажи-ка нам, как все было. О чем вы беседовали?
— Я пришел туда в половине третьего, и меня проводили к Фрому. Он предложил мне стул, достал мои документы и сказал, что бумаги у меня в полном порядке. Поэтому он хотел бы познакомиться со мной поближе и просит рассказать о себе. Я рассказал, откуда я родом, где и сколько лет учился. Потом он спросил, почему я претендую именно на эту должность. Я объяснил, что, мол, кончил университет и ищу, чем бы заняться. Он спросил, пробовал ли я устроиться в других местах. Да, говорю, пробовал. И сколько же раз? — поинтересовался он. Я сказал. Тогда он спросил, питаю ли я особый интерес к рекламе, и я ответил, что летом работал в Мальме, в отделе рекламы одной из газет.
— Какой именно? — спросил Улофссон.
— «Арбетет». Тогда он начал допытываться, что я там делал, и я сказал, дескать, готовил макеты объявлений и был посредником между заказчиками и типографией. Ну и подбрасывал кое-какие идейки. В характеристике из газеты так и написано. Очень-очень интересно, сказал Фром, ведь ему как раз и нужен человек с подобным опытом работы. Потом он достал справку из «Эурупаресур» и спросил, чем я занимался
