Неожиданно послышался легкий стук в дверь. Кумико насторожилась, но в следующий момент поняла, что стучат в соседнюю комнату.
До чего же слабая здесь звукоизоляция, подумала Кумико, услышав хрипловатый голос соседа. По- видимому, бой приносил чай; ибо вскоре послышались удаляющиеся по коридору шаги.
Кумико невольно окинула взглядом комнату. Она понимала, что за запертой дверью находится в безопасности, но присутствие в соседнем номере мужчины все же вызывало беспокойство.
Зазвонил телефон, Кумико сняла трубку.
— Алло, алло, Кумико? — послышался взволнованный голос Такако. Она, наверно, сразу поняла, что звонит дочь, поскольку с телефонной станции сообщили, что ее вызывает Киото.
— Это я, Кумико.
— Ты все еще в Киото? Ты просто несносная девчонка. Спряталась от Судзуки!
Кумико передернула плечами и показала в трубку телефона язык.
— Господин Судзуки что-нибудь наговорил? — тихо спросила она.
— Наговорил? Он поднял шум на весь отель после того, как ты исчезла. Почему ты от него сбежала?
— Мне надоела его охрана. Буквально шагу одной не давал ступить.
— Но ведь тебе об этом было известно с самого начала. Только на этих условиях тебя и отпустили в Киото, а ты нарушила обещание.
— Извини, мама. А что же Судзуки?
— Сказал, что Киото — город большой, искать тебя бесполезно, поэтому ночным поездом он возвращается в Токио.
— Наверно, он очень беспокоился.
— Еще бы! Разве можно оставаться спокойным при таких обстоятельствах!
Голос Такако звучал не осуждающе, скорее, даже радостно, поскольку звонок Кумико ее успокоил.
— Когда вернусь в Токио, обязательно попрошу у него прощения, — сказала Кумико.
— Объясни все же, что заставило тебя так поступить?
— Я решила одна побродить по Киото. Осматривать его под неусыпным оком детектива не очень приятно. Раз я сюда приехала, мне захотелось ощутить радость путешествия без посторонних.
— Ты отправилась в Киото не для того, чтобы его осматривать, а с другой целью. Кстати, тебе так и не удалось встретиться с отправительницей письма?
— Я три часа ожидала ее у храма Нандзэндзи, но она не пришла.
Кумико хотелось добавить, что всему виной Судзуки. Ведь именно он, пусть из лучших побуждений, нарушил обещание и пришел к храму. Именно это заставило Ямамото отказаться от встречи. Но своими предположениями Кумико не решилась делиться с матерью по телефону.
— Почему же она не пришла?
— Очевидно, не позволили какие-то обстоятельства, — ответила Кумико, невольно пытаясь оправдать незнакомую ей женщину.
— Страшно, ведь она сама настаивала на встрече. — Такако не удовлетворило объяснение дочери. И ее можно было понять. Она согласилась на поездку Кумико сразу же, как только дочь получила письмо с предложением передать ей наброски Сасадзимы, и, хотя содержание письма было обычным, Такако все же решила отпустить Кумико в Киото, рассчитывая кое-что выяснить. И она очень расстроилась, узнав, что Кумико не удалось встретиться с Ямамото.
— Алло, алло, у меня в гостях Сэцуко, передаю ей трубку.
— Кумико, как ты там? — послышался голос Сэцуко. — Очень беспокоюсь за тебя, жаль, что встреча не удалась.
— Мне тоже.
— Но оставим это. Как тебе понравился Киото?
— Чудесный город! Сегодня я побывала в храмах Нандзэндзи и Кокэдэра. Они произвели на меня удивительно сильное впечатление, может, потому, что я видела их впервые.
— Очень рада за тебя. И ты повсюду бродила одна? — В тоне Сэцуко почувствовался упрек: ведь Кумико убежала от Сидзуки, а его приставили к ней по совету ее мужа.
— Не сердитесь на меня и простите, — сказала Кумико, рассчитывая, что ее слова Сэцуко передаст мужу.
— Ничего страшного, я прекрасно понимаю тебя, — успокоила ее Сэцуко. — Я ведь тоже недавно побывала в Наре. Хорошо бы нам вместе туда съездить. И в Киото тоже.
— Это было бы чудесно. Ведь вы, сестрица, так хорошо знаете старинные храмы.
— Ну, мои знания очень поверхностны, но я с радостью поделюсь ими с тобой. Поскорее возвращайся.
— Завтра вечером буду дома.
— Тебе там не скучно одной?
— Скучновато, конечно, но иногда приятно провести вечер в одиночестве.
— А мне было бы не по себе одной, без близкого человека.
Кумико чуть не проговорилась, что в отеле остановился Мурао, но в последний момент сдержалась: ведь он, по-видимому, не зря зарегистрировался под чужой фамилией, и раскрывать его инкогнито было бы неприлично.
— Спокойной ночи, поскорее приезжай, — сказала Сэцуко.
— Спокойной ночи.
Кумико взглянула на часы. Было около одиннадцати, но спать не хотелось. Она вытащила из чемодана книгу и стала читать. Чтение перед сном вошло у нее в привычку, но здесь, на новом месте, не читалось. Через две-три страницы иероглифы стали расплываться перед глазами, и она отложила книгу в сторону.
В отеле по-прежнему было тихо.
Интересно, что делает сейчас ее сосед. Сквозь стену не доносится ни единого звука. Наверно, уже спит, подумала Кумико.
Сон не шел, и Кумико пожалела, что не захватила с собой снотворное. Уж лучше было принять приглашение француженки и вместе поужинать. Скорее всего, и разговор получился бы интересный, и еда была бы разнообразная. Да и усталость после общения с незнакомыми людьми, вероятно, помогла бы ей быстрее уснуть.
Но сидеть просто так тоже было бессмысленно. Она решила лечь — авось все-таки сон придет — и, открыв чемодан, вытащила пижаму, сразу напомнившую ей об уюте родного дома.
Резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.
Она не сразу протянула руку к трубке. Во-первых время было позднее, да и звонка она ни от кого не ожидала.
Телефон продолжал звонить. Кумико-сняла наконец трубку.
— Алло, алло, — послышался низкий приятный голос, принадлежавший, очевидно, довольно пожилому человеку.
— Слушаю, — нерешительно ответила Кумико, ожидая продолжения разговора, но звонивший мужчина молчал, хотя трубку не бросал.
Звонят по внутреннему телефону, подумала Кумико, поскольку все звонки извне идут через коммутатор.
— Я слушаю, — вновь повторила Кумико, не выдержав молчания.
В ответ послышался короткий звук положенной на аппарат трубки.
Кумико ощутила некоторое беспокойство. Может быть, этот человек ошибся номером, но почему он тогда не уточнил, куда попал? Может быть, он ожидал услышать мужской голос, и то, что к телефону подошла женщина, оказалось для него столь неожиданным, что он растерялся и сразу не смог ответить. Во всяком случае, он поступил невежливо, следовало хотя бы извиниться, подумала Кумико. Но беспокойство не проходило.
Она не стала гасить свет в торшере и снова принялась за чтение. Торшер освещал лишь изголовье
