улыбнулась. — Так отчего же молодой человек полагает, что нам нельзя замуж?
— Знаете, Анна, — Вадим вдруг запнулся. Он понял, что с Такой Девушкой вовсе не нужно распускать хвост или старательно играть не свою роль. «Я не сумел оказаться даже наполовину тем человеком, каким надеялся предстать перед ней», — вспомнил он некогда поразившую его фразу сэра Пола Маккартни из «Yesterday» и продолжил уже совсем тихо:
— Можно я скажу вам честно?
— А прежде, стало быть, врали? Ну, попробуйте хоть сейчас, — улыбнулась девушка. Но в этот раз ее улыбка не была ни лукавой, ни ироничной — одно лишь внимание и задумчивый, доброжелательный интерес.
— Едва я увидел вас, сразу почувствовал, что в мою жизнь постучалось что-то очень важное, и только мое. Да-да, не смейтесь, — поспешно прибавил он, хотя Анна как раз была серьезна. — Я ведь не верю в любовь с первого взгляда.
— Да? — Анна удивленно подняла брови — изящные и тонкие и при этом вовсе не выщипанные. Положительно все в ней ему нравилось, и нравилось все больше по мере того, как он разглядывал ее ближе и внимательнее. — Что так?
— Тут все иначе, понимаете. По-другому.
Он помолчал, собираясь не столько с мыслями — со словами.
— Знаете, Анна, у меня сейчас странное чувство — я никогда прежде такого не испытывал. Кажется, что всю мою жизнь, которая была до этого вечера, до вас, теперь просто как ножом отрезало. И случись сейчас ужасное, невозможное — что мы вдруг расстанемся и я вас больше уже никогда-никогда не увижу… Что мне тогда делать, скажите? Снова все обратно склеивать, сшивать? Но я сейчас совсем не уверен, что это возможно. Вы понимаете?
— Не знаю. Может быть, — девушка опустила глаза. — Вы извините, но у меня вовсе нет такого ощущения.
— Оно будет! Оно непременно появится! — с жаром воскликнул Вадим, так что идущий навстречу мужчина в тяжелом пальто с высоко поднятым воротником вздрогнул и метнулся от них к самой кромке тротуара.
— И совсем необязательно пугать людей, — заметила Анна. — Но знаете, Вадим, я сейчас должна сообщить новость, которая может оказаться для вас неприятной…
— Это какую? — удивился молодой человек.
Еще минуту назад, наверное, ничто и никто не могли омрачить его удивительного ощущения полета, парения над этим городом, снегом, домами. И вдруг он почувствовал, что любая мелочь, глупость, пустяк могут стать угрозой, гибельной опасностью и с легкостью разрушить то хрупкое и нежное, что едва-едва зарождалось в одной душе и пока еще совсем не спешило этого делать — в другой.
— Какую новость? — испуганно посмотрел он на нее, жадно вбирая удивительные и уже почти любимые черты милого, загадочного лица, на которое, казалось, совсем не падали снежинки. Испуг молодого человека был столь явным и неподдельным, что девушка весело рассмеялась.
— Чего это вы так испугались? А еще рыцарь! — лукаво сказала она, однако все-таки тихонечко вздохнула. — Просто все дело в том, что мы уже пришли. И надо прощаться.
— Правда? — на лице молодого человека был написано такое неподдельное огорчение, что девушка невольно улыбнулась. — А куда вы шли, кстати? — спросил Вадим. И тут же поспешно пробормотал: — Ой, извините… Ради бога, простите меня, пожалуйста!
— Да нет, ничего страшного, — улыбнулась Анна. — Вот мой дом.
И она указала на освещенные окна красивого дома с запорошенной крышей и заснеженными карнизами. Оттуда вовсю гремела веселая, хотя и несколько монотонная музыка и периодически плескало взрывами веселого хохота из открытых форточек.
Вадим удивленно взглянул на окна, после чего непонимающе уставился на свою спутницу.
— Как? Сюда? Вы разве здесь живете?
— Нет. А вы? — недоверчиво покосилась она.
— Нет, к сожалению, — пожал плечами Вадим. — Хотя, честно признаться, был бы не прочь. Отличный дом, тут рядом парк, да и хорошие люди живут.
— Вот тут я с вами определенно соглашусь, — кивнула Анна. — Именно к таким хорошим людям я и иду. В гости.
— К хорошим людям? — странно посмотрел на нее Вадим. — К каким же именно?
— А вот теперь уже похоже на допрос, мой ревнивый рыцарь, — Анна шутливо погрозила ему пальчиком. — Это мой большой секрет, — прибавила она, сделав очень важное и многозначительное лицо. Но сквозь серьезную маску посверкивали и пробивались веселые лучики лукавой улыбки.
— Постойте! Погодите, — чуть ли не взмолился Вадим. — Только один вопрос, можно? Эти «хорошие люди» случайно не из квартиры номер семь?
Теперь настал черед удивляться его спутнице. Она даже чуть приподняла верхнюю губку, недоверчиво глядя на молодого человека. А в глазах промелькнула искорка любопытства, которое, «как известно, вовсе не порок, а двигатель прогресса». Это выражение перефразировал сам Вадим, а может, и случайно услышал его в какой-нибудь веселой студенческой песенке.
— Вообще-то да… А вы что, кого-то там знаете, Вадим?
Вместо ответа внутренне просиявший молодой человек, еле сдерживая ликующую улыбку, заговорщицки поманил Анну пальцем. А потом осторожно расстегнул молнию на своей сумке.
Заинтригованная Анна потянулась к Вадиму, отчего оказалась невероятно близко, чуть ли не касаясь его кончиками слегка вьющихся волос. Молодой человек хитро подмигнул девушке, с удовольствием ощущая щекой ее ароматное дыхание, и осторожно потянул из сумки длинную зеленую бутыль. Жестом фокусника Вадим выдернул шампанское и, развернув этикеткой, продемонстрировал девушке. Анна смотрела на нее, и ее глаза ширились от удивления.
С тех пор, как люди изобрели копировально-множительную технику, ей нашлось немало применений. А перед праздниками — в особенности. Этикетка на бутылке была самодельной, нарисованной на компьютере и отпечатанной на принтере. В обрамлении ядовито-зеленых елочных ветвей, стеклянных шаров и рассыпающихся искр бенгальских огней красовалась вычурная вязь поздравительной фразы:
С РОЖДЕСТВОМ, КВАРТИРА СЕМЬ! НЫНЧЕ Я У ВАС ВСЕ СЪЕМ!!!
А чуть ниже, уже более скромным шрифтом было выведено: «Любящий вас друг-приятель Вадим».
Молодой человек, улыбаясь, смотрел на девушку, и в душе его пели птицы и распускались скромные целомудренные незабудки.
Анна подняла на Вадима изумленные и радостные глаза, их взгляды снова встретились, и…
Через минуту они уже весело хохотали, оставаясь, впрочем, на безопасном расстоянии друг от друга. Но ледяной мостик недоверия, неизвестности и
До серебряного карандаша, уже почти занесенного снегом, и до невероятного приключения им оставалось совсем немного. Пожалуй, всего несколько часов.
Глава 3
А вот теперь — пожалуйста!
Они вышли на минутку подышать свежим морозцем, уже за полночь. Каждому нужно было слегка проветриться и заодно привести в порядок чувства и мысли, разметавшиеся, точно волосы на подушке. А если это можно было сделать вместе, то почему бы и нет?
