– Ну ладно, тогда так тому и быть, – властно молвила карга и встала из кресла. Следом поднялись все остальные, их взгляды были устремлены на Камерона.
– Он не прошел обряд Посвящения, – мягко напомнил Смотритель.
– Не беда, – сказала старуха и простерла руку к молодому друиду. – Ты принес ему часть своего Дара, и это больше того, что люди называют родством. Теперь этот немой мальчишка – твой ученик. Провидение свело вас в трудный час, возможно, вы встретились и не случайно. Эту ночь ты проведешь в моих покоях, нам есть о чем поговорить, да и срок твоего служения завершен. Мальчика с завтрашнего дня начинайте готовить к Посвящению.
Смотритель увел мальчика, и с этого дня началась его другая жизнь. Спустя три года к нему вернулся голос, но к тому времени он уже мог изъясняться без слов. Он даже не воспринял это как чудо, ибо был уверен, что это когда-нибудь все равно случится. Юный Травник понял, что единственным настоящим чудом на свете является то, что друиды называют Даром, то, чем Камерон поделился с ним не задумываясь, то, что отпущено ему самому неизвестно в какой мере. Имя ему – Жизнь.
ГЛАВА 5
НОЧНЫЕ СЕМЕНА
Ян сидел на бревнышке, окунув ноги в чистую прибрежную воду, и изредка вскидывал руку, норовя поймать шаловливую стрекозу с чернильно-синими крыльями. По дну ползали серые пескари, искали ручейников, от легкого течения подрагивали бурые водоросли, стряхивали случайные пузырьки воздуха, позабытые водяными пауками, которые уже начали строить свои серебряные колокола. Травник расположился рядом, разложив на широком плоском камне содержимое своего мешочка, который в обычное время висел у него за поясом. Быстрые пальцы перебирали бурые, черные и зеленые семена, маленькие цветочные луковицы и белые сухие корешки, шелушили и сортировали их, раскладывали на просушку. Со стороны казалось, что два приятеля уселись на зеленом бережку посудачить поутру да заодно проветриться после пирушки. Вид у одного из них был хмурый, неулыбчивый, другой же, напротив, весело насвистывал незатейливый мотивчик, мешая ладонью семечки да стебельки на белом речном валуне. Так они, наверно, могли выглядеть со стороны на берегу реки ранним весенним утром. Но сейчас каждый был для другого загадкой, и конца разговора никто из них предугадать не мог.
– Объясни все же, зачем я вам нужен теперь? Ты нарассказал столько всего, что у меня кругом голова идет. А зачем мне-то это все знать? Не моего это ума дело.
Ян взволнованно говорил, путаясь и запинаясь от отчаянной неразберихи в голове и горячего желания если не понять, то хотя бы расставить все по местам в этой странной истории, в которую он так неожиданно угодил.
– Тебе-то зачем знать? – в тон ему ответил Травник, подняв голову от своих семечек и корешков. – Причина этому проста. Ключ, который я нашел на твоем подоконнике.
И он протянул Яну большой заржавленный ключ, с которым друид просидел сегодня полночи, изучая и рассматривая его.
– Это то, о чем написал в своей предсмертной записке Камерон.
Ян негодующе отмахнулся от ключа.
– Если он такой важный и ценный, то почему я его не нашел, а тем более – тот молодой старшина? Судя по твоим словам, он обладает недюжинной силой, я-то уж в этом успел убедиться, хоть ты и считаешь, что все это фокус, мираж.
– Это не простой ключ, как ты выражаешься. Он – дар, причем дар последней воли, и в этом прежде всего его важность и ценность. Посиди в горах рядом с умирающим кобольдом и можешь смело ходить по ущельям и долинам, никто тебя не тронет, даже камнепады обойдут стороной. А дар друида может объяснить только друид, а такого, как Камерон, – боюсь, даже мне не под силу. – При этих словах Травник пожал плечами, словно и не бился он над этим ключом столько бессонных часов, не бродил задумчиво ночью под высокими черемухами, мокрыми от теплого дождя.
– Ты и не мог увидеть ключ, здесь нужен Знающий или хотя бы Видящий. Что же до твоего гостя, старшины, как ты его называешь, то он действительно показал тебе фокус, кстати, не самый трудный. Он ведь даже не потрудился продлить его во времени.
Ян вспомнил пучок сухой травы на окне. Некогда оживший, зеленый и сочный, теперь он вновь превратился в душистое сено с легким запахом тления и осени. А перед глазами нет-нет да и возвращалось видение: его теперешний собеседник держит на раскрытой ладони маленькое бурое семечко из своего узелка, оно шевелится, раскачивается из стороны в сторону, поперек дольки бежит трещина, лопается шкурка, и вот уже вверх медленно тянется нежно-зеленый росток, разворачиваются скрученные листочки, и росток тихо движется по ладони друида. Очутившись на краю руки, маленький кустик замирает, затем переползает через палец и падает в траву. Ян наклоняется поднять его и с удивлением обнаруживает, что росток не поддается, прочно сидит в земле. Дудка осторожно тянет и дергает, но маленькое растение упирается корешками, уже показавшимися из вывороченной земли. Ян удивленно смотрит на маленькое зеленое существо, а вокруг хохочут друиды: смеется рыжий Лисовин, заливается хохотом молодой Збышек, хихикает толстый румяный Снегирь, улыбается Книгочей. А росток гневно размахивает скрученными салатовыми культяпками, словно грозит Яну.
– Есть старая проверенная истина: если кто-то – фокусник, он показывает фокусы. Но если кто-то показывает фокусы, это еще не значит, что он – фокусник. Он может им быть в большей или меньшей степени, он может им не быть вовсе. Но это может оказаться и его наименьшей мерой. Сам я, между прочим, склонен подозревать последнее. Камерон скрыл свой дар от чужих глаз, и к тому же, если ищешь потаенное, иногда можешь не обратить внимание на то, что лежит открыто, на виду.
Травник подул на сухую шелуху и сбросил ее с ладони в речную воду. Течение лениво подхватило крылатки семян и понесло в сторону сосновых рощ на другом берегу. Друид проводил их долгим взглядом и повернулся к Яну с отсутствующим выражением на лице.
– Да… – задумчиво проговорил он, словно подведя черту под каким-то трудным внутренним диалогом с неизвестным Яну собеседником. – В большей или меньшей степени…
Друид встал, вошел в воду и некоторое время расхаживал по кромке прибрежной травы, причем маленькие пескари и серебристые уклейки храбро шныряли у самых его ног, ничуть не боясь Травника, который, казалось, их совсем не замечал.
– А если я не соглашусь, что вы тогда будете делать? – Ян испытующе посмотрел на босоногого повелителя трав и цветов. Тот остановился на мелководье и пристально взглянул на Коростеля.
