что ты утаиваешь от меня нечто, что еще было рано или вовсе не положено знать ученику моего ранга.
– Да, разумеется, – согласился друид. – И еще я помню, как однажды ты спросил меня, почему нельзя смешивать древний цвет с более молодым. Сейчас, пожалуй, я уже смогу дать тебе ответ.
Старый друид поднял к небу невеселый взгляд, улыбнулся какой-то из самых маленьких невидимых звезд и простер руки к тому месту, где сейчас обретался несчастный дух.
– Видишь ли, мой мальчик! Все дело в том, что Учитель никогда не должен переживать своих учеников. Иначе разрушится связь времен. Об этом нам говорят потаенные магические Правила Соцветий, если хорошенько вдуматься в свод этих странных и неясных древних постулатов. Я – это более старый цвет, ты – молодой. Ты ведь видишь, как твое тело уже начало медленный, но неуклонный пусть к старению.
Дух промолчал, но старик саркастически улыбнулся.
– Мы попытались сделать то, что разрешают делать Правила Цветов – заменить цвета один на другой. Но Правила Цветов – это всегда путь к Правилам Соцветий, и истинные мудрецы вечно проходят один и тот же, но в то же время и – вечно разный путь от одного свода Правил к другому. И всякий раз, мой друг, всякий раз они обретают новую мудрость и приобщаются к неслыханным доселе откровениям. Цвета можно заменять, поэтому мы и сумели удержаться на шаткой грани бытия и небытия после того, что сотворили друг с другом. Но возможно заменять лишь Цвета одного порядка, одного возраста, одного мира. В противном случае случится непредсказуемое, а я всегда сторонился тайн и странностей и своих учеников стремился воспитать так, чтобы они стремились отыскать разгадки своих тайн непременно и, прежде всего – в Простом.
– Ты еще находишь в себе силы шутить, Учитель, – прошелестел дух, но Камерон горько покачал головой в ответ.
– Мы думали, что обманули всех своих врагов, и в особенности – самых злейших. На самом же деле все это время, боюсь, мы обманывались сами. Потому пришло время исправить нашу ошибку, и пусть хотя бы в этом мы будем мудрее.
Старик протянул руку, и торчащий из снега по соседству с ними высокий пень вспыхнул ярким и ослепительным огнем. Дух непроизвольно отодвинулся, так неожиданно силен был жар, исходящий от магического огня.
– Ты даже не спрашиваешь меня, хочу ли я этого, – проговорил дух, не отрывая внутреннего взгляда от чистого гудящего пламени.
– Мы уже обговорили с тобой все в нашу прошлую встречу, – отрезал старик. – Думаю, у тебя было время это обдумать.
Друид снял с плеча дорожную котомку и принялся ее расшнуровывать.
– Обдумать – да, – молвил Рагнар. – Но обдумать – не значит согласиться.
– Можешь не соглашаться, – сердито ответил Камерон. – Достаточно уже и того, что я все решил за нас с тобой. Ты, надеюсь, еще не забыл, что я – твой Наставник?
– Знаменитый Пилигрим Камерон – наставник духов? – усмехнулся Рагнар. – Ты не думаешь, что все маги всех мыслимых цветов и оттенков будут долго смеяться над этим, коли узнают?!
– Не узнают, – неуверенно ответил Камерон и тут же притворно сдвинул брови. – В этой ситуации ты еще находишь силы шутить, Ученик?
В руках его между тем очутилась плоская жестяная коробка, извлеченная из дорожного мешка. Каким-то сверхъестественным чутьем старый друид понял, как напрягся сейчас дух, и засмеялся тоном доброго, все понимающего дедушки – всеобщего любимца в семье.
– Думаю, ты знаешь, что это.
– Краски, – последовал ответ.
– Разумеется, друг мой, – кивнул Камерон и тревожно взглянул на туманное облачко – как воспринял дух его последнее слово. Но что можно разглядеть в тумане? Один только дым…
Старый друид раскрыл коробку и окинул взглядом ее содержимое.
– Все на месте, – пробормотал он. – Остается подобрать Цвет. Что скажешь, ученик?
– Думаю, этот Цвет – белый, – прошелестел дух, и старик удивленно поднял брови.
– Почему ты так считаешь?
– Я не считаю, – ответил Рагнар. – Я это знаю. В твоей коробке, Учитель, только белые краски… И больше никаких.
– Откуда ты знаешь? – пораженно воззрился на него Камерон.
– Я просто вижу, – мягко сказал дух.
– А как тебе это удается?
– Ты это поймешь сам, когда свершишь то, что задумал.
Несколько мгновений Камерон стоял, озадаченно перебирая краски. Затем сокрушенно покачал головой.
– Ишь, ты… Видать в твоем состоянии тоже найдется немало интересного для ума. Что ж, посмотрим!
И он вынул из коробки маленький сухой кружок, который вспыхнул в его руке ослепительным золотом. Из облачка тумана, которое стало все сильнее вытягиваться вниз, к снегу, послышалось удивленное восклицание.
– Этого не может быть! Учитель, я видел… я знаю, что они все там были белые. Все три!
– Конечно! – усмехнулся явно довольный старик, даже языком прищелкнул. – Но на свету один из них
