– Я здесь, – сказал он. – Я не ухожу.
Она открыла глаза и оглядела комнату. Зеленые стены цвета мяты уходили в высь куполообразного высокого потолка, зеркало над тиковой тумбой для белья отражало картину с зеленой травой и красными маками, которая висела в ногах постели, водяной матрас излучал тепло под ее ногами. Лошади стали бледнеть, таять и вскоре совсем исчезли, и музыка вместе с ними.
– Черт! – Ванесса стукнула кулаком по постели. – Откуда, черт побери, все это берется? – Она взглянула в глаза Брайану и сморщила нос. – Прости меня, – сказала она. – Прости старушку Ванессу, ладно? Ей опять в голову лезет черт знает что.
– Прекрати. – Он поворчал на нее, а потом снова лег на матрас, притягивая ее ближе к себе.
Она уставилась в потолок.
– Я уж думала, что у меня все прошло и я справилась с этой чепухой.
Были и другие сны, другие кошмары. Один – когда у нее отобрали Анну, и она искала ее по улицам, стучала в двери и заглядывала в тупики, пытаясь ее найти, – это был самый худший. Но карусель ничем не лучше. Этот сон не посещал ее почти год, ни разу с тех пор, как она начала бороться за эту многострадальную подростковую программу.
И теперь ей опять приходится переживать все это снова.
– Несправедливо, что и тебе приходится переживать все это со мной, – сказала она.
– Я уже большой мальчик. Я могу сам о себе позаботиться, Ванесса.
– Я бы не возражала, если бы ты так и сделал. Тебе нет причин страдать, потому что приходится мне… – Она всегда говорила так, давая ему разрешение уйти. Тогда, если он когда-нибудь уйдет, она сможет сказать, что сама заставила его сделать это.
– У меня есть идея получше, – произнес он. – Выходи за меня замуж, и давай заведем ребенка. Может быть, тогда наконец-то дойдет до твоей твердолобой головы, как я тебе предан.
Она смогла ему улыбнуться.
– Может быть, когда-нибудь, – сказала она. Она хотела всего этого больше, чем могла показать ему, и подумывала, что уже почти готова. Проходили недели, а иногда и месяцы, и мысли о том, что Брайан бросит ее, не возникало иногда совсем.
– Ты не хочешь включить ночник? – спросил Брайан.
Она часто заморгала:
– Пожалуй.
Она потянулась рукой к стене, чтобы включить небольшой ночник, пока Брайан выключил свою лампу. Затем она удобно расположилась рядом с ним, положив руку ему на грудь и закрыв глаза. Ночник успокаивал ее зрение знакомым темно-фиолетовым светом. Она знала, что этот свет будет оберегать ее от лошадок и зеркал, оберегать от вращающегося, танцующего мира карусели.
5
Клэр и Джон провели утро в кабинете Клэр в фонде, консультируя молодую пару, Линн и Поля Стенвиков. По большей части Стенвики хорошо адаптировались к травме, после которой Поль остался в инвалидной коляске, но когда дело касалось секса, их крепкий брак трещал под гнетом невысказанного.
– После несчастного случая он даже не упоминает о сексе, – говорила Линн, – поэтому я полагаю, что он просто потерял к этому всякий интерес. – Она посмотрела на своего мужа из-под длинной темной челки. – Не думаю, что ты все еще хоть что-то чувствуешь ко мне. Я имею в виду влечение.
Поль застонал и посмотрел на потолок. Джон рассмеялся.
– Могу я ответить за тебя, Поль?
Клэр знала, что Джон собирался сказать. Она и сама могла бы произнести нужные слова, но они не произвели бы должного эффекта.
Поль кивнул головой в знак того, что разрешает ему говорить, и Джон продолжал:
– Могу поспорить, что у тебя возникает такое сильное желание, что ты ощущаешь его до кончиков пальцев.
– Да. – Поль был удивлен.
– Ты страстно хочешь выразить его, но не можешь, – сказал Джон. – Ты привык выражать его определенным образом, который теперь тебе недоступен. Все изменилось, и все же все осталось без перемен. Твое тело совершенно другое, но твои потребности остались прежними.
Клэр увидела, как слезы увлажнили темные глаза Поля, и осталась довольна, когда Линн протянула руку, чтобы накрыть ею его руку. Эта пара прекрасно со всем справится.
Из всех обязанностей, которые она выполняла в фонде, эта была самой любимой для Клэр – работать вместе с Джоном, помогая парам преодолевать трудности, которые выпали им на долю. Она любила смотреть, как Джон консультирует кого-нибудь. Ему так хорошо удавалось понять чувства человека, сидящего в инвалидной коляске, независимо от того, кто в ней находился, что говорить с ним становилось легко и просто. После таких встреч Клэр особенно гордилась мужем.
Она и Джон вовлекли Стенвиков в обсуждение экспериментирования, поисков потребностей и желаний друг друга, об отделении возможного от невозможного.
– Я способен иметь рефлекторную эрекцию, – сказал Поль. – Она не заметна, но…
– Я думаю, она заметна, – вмешалась Линн. Джон засмеялся.
– Ну, тогда вы можете попробовать разные варианты при половом сношении.
– Но у него нет эякуляции, – сказала Линн. – Мне кажется, что по отношению к нему это будет несправедливо.
– Однако я бы попытался. – Поль посмотрел на свою жену. – Тебе-то ведь это нравится, правда? А мне нравится смотреть, когда тебе хорошо.
Клэр была тронута. У этого молодого человека любящее сердце.
– Я не говорю, что это не будет разочарованием для тебя, Поль, – сказал Джон. – По правде говоря, твое удовольствие в большинстве случаев зависит от того, получила ли Линн удовольствие тоже.
Джон однажды сказал Клэр, что, когда она счастлива, он тоже счастлив, когда ей плохо, плохо и ему… и когда она кончает, он тоже кончает. Тогда она почувствовала себя эгоисткой, но он сказал эти слова без печали и без сожаления, и она перестала чувствовать себя виноватой.
Джон мог получить оргазм в некотором смысле. Но его возникновение и чувства, которые он влечет за собой, были непредсказуемы. В отличие от Поля Стенвика, Джон перенес частичное повреждение позвоночника. Временами его нечувствительность сменялась колющим чувством жжения или тем, что он называл «минифейерверками», которые взрывались, когда он меньше всего их ожидал. Однажды он сказал, что лучше бы этих ощущений не было вовсе. Но он больше так не говорил, и она не поверила, что он на самом деле говорил, что чувствовал.
Клэр тоже хотела кое-что посоветовать Линн Стенвик. Она быстро прикинула, стоит ли сказать это сейчас, или же подождать, пока она будет проводить семинар только для женщин. Она решила, что эта пара справится и с этим.
– Линн, – она нагнулась к молодой женщине, – у Поля больше не будет возможности совершать движения так, как он делал это обычно. Возможно, тебе придется взять на себя заботу о собственном оргазме, если ты хочешь его почувствовать во время полового сношения.
Глаза Линн расширились.
– Вы имеете в виду… мастурбацию?
Клэр кивнула, а Поль застонал.
– Мне жаль, малышка, – Поль устало улыбнулся жене.
– Ничего страшного, – сказала Линн, но по выражению ее лица Клэр поняла, что Линн потребуется некоторое время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
После того, как Стенвики покинули ее кабинет, Клэр подошла к Джону и наклонилась, чтобы его обнять.
– Хороший семинар, Матиас, – сказала она. Он обвил руку вокруг ее бедер.
– Он пробудил во мне желание, Харти.
– Сегодня же, – пообещала она.
