Женщина снова встретилась взглядом с Клэр, но теперь ее глаза расширились и были полны страха. Клэр еще крепче схватилась за костлявую руку.
– Все будет хорошо, – сказала она. – С вами все будет в порядке.
Женщина дернула руку, пытаясь высвободиться.
– Отпустите меня, – сказала она. За первой сиреной последовала вторая. Одна из полицейских машин затормозила за джипом.
– Пустите! – Женщина теперь закричала.
Клэр только еще сильней сжала руку вокруг ее запястья.
– Позвольте мне помочь вам, – сказала она. Женщина снова высоко подняла голову, ее глаза все еще были обращены к Клэр, когда она говорила, а голос звучал совершенно бесстрастно, в нем не было дрожи.
– Отпустите, – сказала она, – или я возьму вас с собой.
Клэр понимала, что она так и сделает. Позади них слышался визг тормозов, шум голосов. Загудел автомобильный сигнал. Женщина не сводила глаз с Клэр.
– Отпустите, – сказала она.
Клэр разжала пальцы руки, и женщина слабо улыбнулась победной, а может быть, благодарной улыбкой. Она не спрыгнула, а буквально слетела с моста: ее как будто поднял и унес с собой снег. Фонари отражались в тысячах ледяных кристаллов, прилипших к ее волосам и пальто, и Клэр подумала, что она смотрит на ангела.
Она даже не подумала закричать. Только тяжело дышала, находясь между земными звуками людей и машин позади нее и парящим, исчезающим сверканьем ангела внизу. Она едва заметила сильные руки в перчатках, которые схватили ее за руки, за плечи. Руки, которые с трудом тянули ее назад, с края моста. Она попыталась не слышать голоса, которые слишком громко раздавались в ее ушах, когда она, не отрываясь, смотрела в снежную пропасть, потому что – по крайней мере на секунду – ей показалось, что она все-таки услышала музыку.
2
Джон мог слышать, как стучали зубы у Клэр, не переставая, в течение двух часов, которые они провели в полицейском участке. Полицейские выпытывали у нее подробности, но не в виде допроса, а мягко, и Джон был благодарен им за их чуткость.
Кто-то, он уже не мог вспомнить – кто, набросил на плечи Клэр шерстяное одеяло. Она сидела на одном из металлических стульев, которые стояли в ряд у стены в небольшом помещении участка, и он отодвинул один из них так, чтобы ему было можно подъехать на коляске поближе и обнять ее рукой. Он чувствовал, как напряжено все ее тело, и успокоиться она пока не могла.
Полицейские привезли Клэр в участок, а он следовал за ними в джипе. Они хотели отправить ее в больницу. Ему сказали, что она в шоке. Клэр решительно отказалась ехать куда-либо, настаивая, что с ней все в порядке. Однако Джон понимал, что Клэр плохо. Он видел ее на станции скорой помощи после скверной аварии, в которую попала Сьюзен на велосипеде. Он видел ее сразу же после того, когда она обнаружила безжизненное тело своей матери в их гостиной. Однако он еще не видел ее такой. Такой потрясенной. Такой дрожащей. Она не плакала, но в этом не было ничего необычного. Ее слез он не видел ни разу. То есть она легко могла прослезиться, смотря фильм или читая печальную книгу, но в реальной жизни она сдерживала слезы в себе, как будто они могли превратиться в кислоту у нее на щеках.
Теперь они ждали, когда полицейские найдут им место, где они смогут остаться на ночь. Они могли бы вернуться в отель, но мысль о том, что придется объяснять все происшедшее многочисленным друзьям и коллегам, была невыносимой.
Он поцеловал Клэр в висок, его губы коснулись ее темных волос в том месте, где начинала проблескивать седина.
– Нам бы нужно позвонить Сьюзен, – сказал он, и она кивнула. Звук ее лязгающих зубов породил в нем желание обнять ее обеими руками. Он подтянул концы одеяла поплотнее вокруг ее груди, а потом попытался заглянуть в глаза, но взгляд ее был устремлен мимо него в никуда.
Он посмотрел на сыщика Патрика, плотного офицера с добрым лицом, сидящего за столом.
– Могу я позвонить? – Он указал на телефон на краю его стола.
– Пожалуйста.
Джон выехал на фут или два и положил аппарат себе на колени. Было почти восемь часов вечера. Он подумал, что Сьюзен, возможно, где-нибудь со своими друзьями, но она ответила на четвертый гудок.
– Привет, Сюзи.
– Привет, вы все еще в Харперс Ферри?
– Да, мы собираемся остаться здесь еще на одну ночь, дорогая.
– О, конечно. Никаких проблем. На улице ужасная погода.
Ему показалось, что он заметил облегчение в ее голосе, и ему стало больно. Сьюзен выросла – ей девятнадцать – возраст, когда они ей нужны гораздо меньше, чем она им. Однажды в этом году он наконец-то понял для себя, что она упорно трудилась, чтобы закончить высшую школу раньше, не потому, что у нее были выдающиеся способности, или она была очень умной, а просто потому, что ей очень сильно хотелось уехать из дома, избавиться от него и Клэр. Он так и не поделился этой мыслью с Клэр. Пусть по- прежнему думает, что у них честолюбивая дочь, одержимая страстью к знаниям.
– Мы уже ехали домой, но… – Он умолк, собираясь с мыслями. Он искал слова, чтобы поведать всю историю. Ему еще не раз придется вспоминать события этого вечера. – На мосту оказалась женщина, и мы остановились, чтобы попытаться ей помочь, но она… она спрыгнула, пока мама с ней разговаривала.
Сьюзен на какое-то мгновение онемела. Он легко мог представить всю ее фигурку – как она замерла, опираясь на стойку кухни, в облегающих джинсах и сером просторном свитере, а ее длинные каштановые волосы спадают блестящими прядями на плечи. Возможно, на ее большие темные глаза набежало облачко, а на гладкой прозрачной коже лба появились две слабые морщинки.
– Ты имеешь в виду, что эта леди покончила жизнь самоубийством прямо на ваших глазах?
– Боюсь, что так. Во всяком случае, на глазах у мамы. Мама была за поручнем моста рядом с ней, пытаясь отговорить ее прыгать.
Снова последовало напряженное молчание на конце линии Сьюзен.
Как это – за поручнем моста? – спросила она.
– За ограждением.
Он услышал какой-то звук в трубке – вероятно, упала тяжелая книга, прежде чем Сьюзен заговорила снова.
– Господи, зачем ей все это? – спросила она, повысив голос. – Мама тут? Я могу поговорить с ней?
Он взглянул на Клэр.
– Она сейчас немного расстроена, и…
Клэр покачала головой и протянула руку к трубке, одеяло соскользнуло с ее плеч на стул. Джон неохотно передал трубку.
– Привет, дорогая, – сказала Клэр весело. Детектив Патрик оторвал взгляд от стола, услышав резкую перемену в ее голосе. – С нами все отлично… гм? – Она хмуро смотрела на Джона, пока слушала, что говорит ей дочь. – Нет, Сьюзен, конечно, я не могу спасти весь мир, – сказала она. – Я просто подумала, может быть, я смогу помочь одному человеку. – Она кивнула. – Да, понимаю. И мне очень жаль, что мы не сможем увидеть тебя сегодня вечером. Я передаю трубку папе, ладно?
Он снова взял трубку и сразу же услышал, как застучали зубы Клэр, как будто она смогла унять их лязг только на те полторы минуты, пока разговаривала с дочерью.
– Сьюзен? – сказал он в телефон.
– Она могла разбиться насмерть. – Голос Сьюзен прервался, и Джон в ее словах услышал любовь. Ему до боли захотелось увидеть свою дочь, прежде чем она уедет в колледж.
С мамой все в порядке, – сказал он. Он почти обрадовался, когда подумал о снеге. Сьюзен не сможет поехать в колледж на машине, пока дороги не расчистят. – Я полагаю, что мы все же сможем увидеться завтра, – добавил он. – Ты не сможешь поехать в колледж в такую погоду.
– Нет, могу. Или, по крайней мере, я не поведу машину. Хотя через пару недель мне придется приехать
