Даниэлла воздела руки к небу:
– Не собираюсь вступать с тобой в дискуссию на эту тему! Выходи хоть за Тварь из Черной лагуны. Если пожелаешь. Никто тебе не препятствует. Может, Человек-слон сегодня свободен. Так и быть, можешь позвонить с моего сотового!
– Итак, что вы думаете об Уине? – спросила я, прерывая привычную перепалку.
Что я надеялась услышать?
– Очень приятный молодой человек, – поспешно заверила Даниэлла. – Такой аккуратный… Безупречный костюм. Это ты помогаешь ему выбирать одежду?
– Нет. Мать Уина приезжает раз в год, и они вместе занимаются шопингом.
Даниэлла открыла рот, но не нашлась что сказать. Поэтому, нервно откашлявшись, схватилась за стакан с чаем.
– Джинси, – спросила я, – а как твое мнение?
Джинси поскребла в голове и нахмурилась.
– Я оскорбила его прямо в лицо, – выговорила она наконец, – а он вроде не понял. Не хочу сказать, что он идиот или что-то в этом роде…
– Уин вовсе не глуп, – объяснила я. – Просто слышит только то, что хочет услышать. Выделяет критику или издевку и превращает в комплименты или каким-то образом нейтрализует. Поразительное качество!
– Должно быть, с ним трудно поссориться, – заметила Даниэлла. – Все равно ни к чему не приведет.
– Просто невозможно, – уточнила я. – Он начинает прислушиваться в одном-единственном случае: если предложение начинается словами: «Прости, я знаю, что виновата, но…»
Джинси нахмурилась:
– Послушай, Клер, я просто должна тебе задать один вопрос. Предупреждаю, вопрос трудный.
– Валяй.
– Ты знаешь, как Уин отзывается о своем брате? Не знаю, стоит ли говорить за Даниэллу…
– Стоит, – перебила та.
– Понимаешь, мы с Даниэллой были просто…
– Шокированы.
– Возмущены его поведением. Это было так отвратительно! А Уин, похоже, решил, что мы станем открыв рот слушать, как он поносит брата! Клянусь, Клер, я едва не врезала ему!
– Она пыталась, – кивнула Даниэлла. – Я вовремя ее остановила.
– Ну да, искалечив мне ногу!
Я немного помолчала, чувствуя, как напряглись Джинси и Даниэлла. Кажется, обе опасались, что расстроили меня.
Я принялась рассматривать сверкающую на солнце воду. Какая же красота. Все понятно и просто. И никаких затруднительных дилемм.
Да, я знала, как Уин отзывается о своем брате. Обо всех гомосексуалистах. Я пыталась спорить с ним. Привить терпимость и понимание. Вселить благородство духа и доброту.
Но Уин оставался Уином. Его принципы были высечены в камне и вбиты в него с самого детства.
Собственно говоря, принципы были даже не его. Отцовские.
Но эти взгляды не стали моими. И никогда не станут.
И я все-таки заставила Уина смириться с тем, что не собираюсь разделять его мнение по поводу нетрадиционных ориентаций. Сам же он остался непоколебим.
Не вступала ли я в тайный сговор с Уином, согласившись выйти за него замуж? Живя с ним? Может, я постепенно превращаюсь в такую же узколобую бездушную особу?
Как объяснить себе самой свои мотивы и выбор? Особенно теперь, когда этот выбор перестал казаться моим?
– Да, – выговорила я наконец. – Я знаю, что он думает. И говорит. И ненавижу все это. Но я тут ни при чем.
– Мы и не думали, что ты тут при чем-то, – заверила Даниэлла, стиснув мою руку.
К счастью, Джинси благородно промолчала. Немедленно нашлась другая тема для разговора. К нам направлялись три молодых женщины в откровенных бикини, они размахивали яркими пляжными сумками и зазывно хихикали.
– Я по сравнению с ними выгляжу конструктором ракет, – пробормотала Даниэлла.
– По сравнению с этими индюшками – точно, – хмыкнула Джинси. – А я – профессор физики. И специалист по генной инженерии!
Верно, красотки отнюдь не напоминали интеллектуалок, ну и что? Они же пришли на пляж отдыхать и развлечься. Пожалуй, слишком часто девицы мотали головами, якобы небрежно отбрасывая волосы, но…
– Тут где-то спрятана камера? – съязвила Джинси. – Снимают новую серию «Спасателей Малибу»?
