купить дом! А когда я припер ее к стенке, заявила: «О, Дэвид, ты непременно что-нибудь придумаешь, и все будет в порядке». Как тебе?
Я не совсем понимала, что именно хочет Дэвид услышать от меня. Ответ Роберты казался мне позитивным. Неприятно другое: зачем она солгала матери?
– Ну, – нерешительно промямлила я, – по крайней мере она верит в тебя.
Дэвид прикончил джин одним долгим глотком.
– А вот веры я и не вижу, – резко бросил он. – Зато вижу попытку надавить. Беда в том, что она вконец избалована и вместо того, чтобы помогать мне, стремится разорить. Мы должны быть одной командой. Семьей. А она думает только о себе.
Убежденность и горечь в голосе Дэвида ошеломили меня.
– Для тебя это открытие? – осмелилась спросить я. – То есть ты считаешь, что Роберта изменилась с тех пор, как ты впервые ее встретил? Со времени вашей помолвки?
Дэвид покачал головой:
– Нет. Сказать по справедливости, нет. Изменился я. Но что сейчас об этом говорить! Я порчу день рождения своей любимой сестрички нытьем и жалобами. Прости, милая.
Я обняла его и прижала к себе.
– Я беспокоюсь за тебя, Дэвид. Хочу, чтобы ты был счастлив.
– Не волнуйся, – заверил он, чмокнув меня в макушку. – Я смогу о себе позаботиться. Честно. Даю слово. И буду счастлив. О’кей? А ты веселись и забудь о плохом.
И направился к родителям. Я смотрела ему вслед.
Как можно веселиться после того, что я услышала?
Неужели никто из нас не может быть счастлив?
Клер собирается выйти за невыносимо узколобого, эгоцентричного сноба.
Дэвид наконец осознал то, что я поняла еще в начале лета: его невеста – испорченная эгоистичная дрянь.
А Крис…
В Крисе нет ничего плохого, кроме того факта, что он таков, каков есть. Как и я.
И хотя я и согласилась поехать с ним на рыбалку, а он пообещал навестить меня в Бостоне, беда в том, что мы совершенно друг другу не подходим.
Хотя с ним я счастлива.
Вернувшийся после перерыва оркестр заиграл быструю мелодию. Парочки потянулись в центр зала.
Парочки, прожившие вместе сорок лет. Партнерам было под семьдесят.
Сорокалетние и тридцатилетние парочки, многие во втором или третьем браке…
«Люди не устают предпринимать все новые попытки. Они стараются быть счастливыми», – подумала я.
Может, у Джинси с Риком тоже получится?
Очень хотелось бы на это надеяться. Хотя Джинси упорно не желала серьезных отношений с вдовцом, имеющим ребенка.
Словно прочитав мои мысли, откуда-то появились Джинси и Клер. Клер выглядела изумительно в бледно-зеленом платье без рукавов, кремовых туфельках на средних каблучках и с сумочкой в тон.
Сегодня утром Джинси исчезла в ванной, захватив мой гель для волос, и каким-то образом умудрилась придать себе вид лукавого эльфа, который очень ей шел.
Я считала ее усилия и соответствующие результаты собственным достижением. Тут не поспоришь, я оказываю на Джинси благотворное влияние, и это очень приятно.
– Мы хотим преподнести тебе подарки! – весело объявила Клер.
– Спятили? Ничего вы мне не должны!
– Ну да, конечно.
Джинси протянула мне тяжелую коробку в блестящей розовой упаковке.
– Если не понравится, у меня остался чек, так что можно вернуть в магазин.
– Честное слово, понравится, – поклялась я, разрывая обертку. Внутри оказалась книга о Кевине Окойне, знаменитом визажисте, который трагически погиб года два назад. – О Господи, это… Я сейчас заплачу. Джинси, спасибо тебе, спасибо…
Джинси неловко погладила меня по плечу.
– Я спросила продавщицу в «Барнс энд Ноубл», что может заинтересовать девушку вроде тебя. Ну, такую, которая любит косметику, украшения и все такое. Пришлось выбирать между этой книгой и той, что написала Элизабет Тейлор…
– «Мой роман с драгоценностями»? Я купила ее в день выхода.
– Я так и думала, – засмеялась Джинси.
