паутину легенды об этом человеке. Она было предложила обратиться к трудностям, с которыми из-за засухи столкнулись нелегально проживающие в каньоне эммигранты, но Деннис Кетчум запретил ей как-либо касаться этой темы.
— В настоящее время они отнюдь не вызывают у горожан интереса, — сказал он. — У всех достаточно своих проблем, над которыми они ломают голову.
Кармен по-прежнему не запирала на замок устроенные вне дома краны, делая это вот уже многие годы. Она прекрасно знала, что каждую ночь сюда приходят обитатели каньона, чтобы хоть немного умыться и набрать воды для хозяйства. Она регулярно находила оставленные возле крана несколько мелких монет в уплату за воду, но никогда не прикасалась к деньгам, заработанным с таким трудом. В былое время она знала их всех по именам, знала все об их жизни и о перенесенных ими бедствиях. Она давала им работу в саду и кормила в своей кухне. Одной из них могла оказаться она сама или же кто-то из ее семьи — эта мысль никогда не покидала се. Нынче их стало слишком много, чтобы помнить всех но именам и интересоваться историей каждого, однако Кармен по-прежнему предоставляла им возможность пользоваться своей водой. Да она и в самом деле не могла бы ничего предложить им сверх этого.
Итак, тема рабочих из каньона не вызвала энтузиазма, и Кармен больше ничего стоящего не приходило в голову. Придется съездить на место последних пожаров, может, там удастся что-нибудь найти. «Пожарный репортаж Кармен Перес». Ее просто коробило от этих слов.
Позавтракав, она облачилась в джинсы и белую блузку с длинными рукавами и уже выходила из дверей, когда из-за угла дома показался Джефф Кабрио.
Он увидел ее и тут же замер на месте, словно боясь приблизиться.
— В моей гостиной неисправны жалюзи, — сказал он. — У вас не найдется запасных?
— Вы не могли бы потерпеть до вечера?
— Сейчас я все равно направляюсь на склад, где пробуду целый день, — кивнул он.
Они вместе шли к своим машинам, по-прежнему держась на некотором расстоянии.
— Итак, Джефф, — сказала она, — как насчет интервью?
— Нет, спасибо.
— Я слышала, вы весьма интересный парень.
— Люди думают всегда то, что они хотят думать, — глядя в сторону каньона, отвечал он.
— И верят всегда в то, во что хотят верить. Похоже, я одна подозреваю вас в шарлатанстве.
— Было бы глупо думать иначе на вашем месте.
— Вы опасны?
— Что вы имеете в виду? — Он чуть повернулся к ней, но смотрел по-прежнему куда-то в сторону.
— Я имею в виду, надо ли мне вас опасаться? Ведь я намерена приложить все силы к тому, чтобы разгадать вашу загадку.
— Ну тогда, я полагаю, меня можно считать человеком, которого надо опасаться.
— Где вы работали до этого?
— И вы действительно ожидаете, что я отвечу на ваш вопрос? — улыбнулся он.
— Кого вы облапошили перед тем, как объявились здесь? Кого-то одного или позади вас остался город, полный обманутых людей? Вы посулили им дождь, или нефть, или неслыханный урожай, или дома для бездомных и работу для безработных?
— Кармен, — сказал он, — я не в силах описать тот ужас, который вызывают у меня ваши шуточки.
— На вашем автомобиле номера Огайо, — сказала она, взглянув на его «сааб» — Вы приехали оттуда?
— Возможно.
— Прекрасно, значит, вы из Огайо. Вы женаты? У вас есть дети?
Он открыл дверцу своей машины и впервые взглянул ей прямо в лицо. Его синие глаза потемнели от гнева.
— Кончайте это, Кармен. Мне не нравится стиль вашей работы. Мне не нравится то, как вы суете свой нос в чужую жизнь.
— Крис сказал, что вы инженер по окружающей среде. Где вы получили образование?
— Я бы хотел, чтобы вечером жалюзи были в порядке, будьте так добры. — Он уселся в машину, но Кармен ухватилась за дверцу.
— Послушайте, скажите мне хотя бы, где вы родились? Это не может быть для вас слишком много.
Он вздохнул, обернувшись в сторону своего коттеджа.
— Спрингфилд. Теперь я могу уехать? Замолкнув на мгновение, она подумала, что его ответ был всего лишь отговоркой, от которой ей будет мало проку.
— Какой Спрингфилд? — спросила она. — Город с таким названием есть почти в каждом штате.
— Хм-м-м, — он скривил губы в своей полуулыбке. — А ведь и правда есть!
Она стояла, глядя, как он выруливает со стоянки. — Спрингфилд. Огайо? Иллинойс? Конечно, он мог и солгать, но теперь у нее была хоть какая-то зацепка.
Поздним вечером того же дня Кармен отнесла в его коттедж запасные жалюзи. Они были почти такими же старыми, как и сами эти постройки, но давали достаточно защиты от комаров и бабочек. Москитов в Долине Розы не водилось.
На ее стук никто не отвечал, и она обернулась было в сторону автомобильной стоянки, но ее закрывало здание усадьбы. Она толкнула дверь. Та оказалась незапертой, и, войдя в гостиную, Кармен почувствовала возбуждение оттого, что проникла в его дом, где ее окружают предметы, которые могут выдать его прошлое. Это нельзя считать нарушением закона, твердила Кармен про себя, ведь она хозяйка этого дома, а он ее арендатор, и ему нужны жалюзи.
Лишь подойдя к заднему окну гостиной, она услыхала журчание воды. Он был в душе.
На мгновение она застыла, не выпуская из рук жалюзи. Глаза ее скользнули по комнате и остановились на маленьком столике в углу. На нем лежал раскрытый бумажник, как раз возле старинной лампы с чугунной подставкой.
Она кое-как закрепила жалюзи на оконной раме, а потом шагнула к столику. Бумажник, сделанный из темной кожи, был затерт почти до дыр. Его водительские права были вставлены в отдельный пластиковый кармашек и первыми бросились ей в глаза. На фотографии он выглядел гораздо более бледным, чем сейчас, на щеках темнела двухдневная щетина, а выражение полуприкрытых глаз было совершенно пустым. Хотела бы она, чтобы Крис взглянул на эту физиономию. Он бы тогда ни минуты не сомневался, что этот тип — самый настоящий преступник.
Права действительно были выданы в Огайо. Она постаралась запомнить адрес — 500 Кения-стрит, Колумбия, — и дату его рождения — 3 — 12 — 56.
В душе все еще шумела вода. Если бы она захотела, она успела бы обыскать бумажник. Ее сердце билось какими-то странными толчками в одном ритме с шумом бегущей воды. Не забыть бы напомнить ему о том, что он слишком долго льет на себя воду. Ведь он из Огайо. Ему не понять, почему надо выключать душ на то время, пока он намыливается, а потом включать его снова. Если так пойдет дальше, он выльет на себя весь ее лимит.
Пятьсот Кения-стрит.
В бумажнике также лежали деньги. Она могла разглядеть их, даже не залезая внутрь довольно большая пачка. Это все, что у него есть, или он еще что-то припрятал? И если он выглядит, как матерый уголовник, дает ли это ей право обыскивать его комнаты в его отсутствие?
Двенадцатое марта, тысяча девятьсот пятьдесят шестой год.
Ее лоб весь покрылся испариной.
Она осторожно приоткрыла внутренний кармашек бумажника трясущимися руками.
Там была газетная вырезка. Она легко проскользнула у нее между пальцев. Кровь стучала в ушах
