Вопрос показался ей таким нелепым, что она засмеялась.
– Нет, я не хочу позавтракать с тобой. Он опустил Сильви на пол и встал.
– Ладно, – вид у него был очень растерянным. – Ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоей ванной, прежде чем уйду?
– Пожалуйста.
Он покинул гостиную, и прошла целая минута, пока она сообразила, что по пути в ванную ему придется пройти мимо детской комнаты. Оливия напряженно сидела на диване, прислушиваясь и пытаясь припомнить, закрыла ли она дверь в детскую. Она медленно встала, прошла в коридор и обнаружила, что дверь в детскую распахнута настежь. Она взяла себя в руки и зашла в комнату.
Пол стоял рядом с кроваткой, положив руки на спинку. Когда она вошла в комнату, он посмотрел на нее и опустил взгляд на живот.
– Так ты?..
– Да.
– Это мой?
– Конечно. Помнишь тот вечер в апреле… Тот вечер в апреле, когда ты зашел ко мне? Тот вечер, когда ты представлял себе, что я – Энни?
– О Боже мой! – он отвернулся, тяжело опершись на кроватку.
У нее не было ни малейшего желания наблюдать его переживания. Она прошла через дом и вышла на заднюю террасу, нарочно сев на один из стульев, а не на скамейку, чтобы он не смог сесть рядом, если придет сюда. Она наблюдала за человеком, скользящим по водной глади залива на доске с парусом. Он был загорелым и светловолосым. С такого расстояния она не могла определить его возраст, но смотрелся он замечательно, возможно, так же замечательно, как Алек.
Через некоторое время Пол появился на террасе. Он развернул один из стульев и сел почти вплотную лицом к ней.
– Ты на пятом месяце?
– Да, двадцать одна неделя.
– Как ты себя чувствуешь? У тебя все нормально?
– У меня все в порядке. Я здорова. Мне сделали пункцию – это мальчик.
– Мальчик, – он улыбнулся. И она пожалела, что сказала ему об этом. Ее вывела из себя радость на его лице.
– Ты должна была сказать мне, – произнес он с укором. – Это все изменило бы. Это вернуло бы меня на землю.
– Мне хотелось, чтобы я тебе была нужна, потому что я – это я, а не потому, что я ношу твоего ребенка.
Он кивнул и осторожно, неуверенно, протянул руку, чтобы дотронуться до ее живота. Она заскрежетала зубами, отвернувшись в сторону, чтобы не видеть его лица и того, что было на нем написано.
– Энни выставила меня идиотом, – сказал он. Оливия резко повернулась к нему, оттолкнув его руку.
– Ты сам выставил себя идиотом.
– Ладно, – согласился он, – ладно, – он откинулся на спинку стула. – Может быть, мы все-таки сумеем помириться? Разве мы не должны сделать это, хотя бы ради нашего сына, если уж не остается ничего другого? Ты не хуже меня знаешь, что долгое время у нас все было просто замечательно.
Она сложила руки на груди:
– Все кончено, Пол. Я больше не хочу быть с тобой. Это финал – ничего больше не осталось.
Он посмотрел на залив, и, когда заговорил снова, его голос был сиплым:
– А как с ребенком? Я хочу быть частью его жизни.
– Ну, возможно, тебе следует поговорить со своим адвокатом на эту тему и выяснить, какие у тебя права на этот счет.
Он поморщился, его глаза за стеклами очков покраснели. Он поднялся очень медленно, как будто какая-то невидимая сила пригибала его к земле, и прошел в дом. Оливия не сделала попытки остановить его. Через минуту она услышала, как хлопнула входная дверь.
Оливия продолжала наблюдать за человеком, грациозно скользящим по поверхности воды. Она уронила руки на колени, сняла с пальца кольцо и опустила его в карман. Она смотрела на залив до тех пор, пока не пришло время отправляться на работу.
ГЛАВА 53
Из стенного шкафа в кабинете Алек достал коробку со старыми фотографиями и уселся разбирать их на диване в гостиной. Он уже много лет не рассматривал эти фотографии, а после смерти Энни специально избегал их. Коробка была полна ими. Разбирая эти фотографии, он мог по выражению ее лица, по неуверенной улыбке сказать, когда она пребывала в депрессии, когда брала верх ее темная сторона. Теперь-то он понимал причины этой ее, казалось, необъяснимой отстраненности. «Я собираюсь умереть в наказание за все то зло, что я натворила».
Два аборта. Все те вечера, когда она навещала Мери. А он был благодарен смотрительнице за то, что она составляла компанию Энни, когда ему приходилось работать на материке.
Рыбаки. Туристы. Она приводила их в ту маленькую спальню, спальню, каждые несколько секунд заполнявшуюся светом маяка, который он считал своим и Энни.
