— Пострадал один из жеребят, Алек, — сказала та, что была повыше ростом. — Когда мы тебе звонили, он лежал на земле. Сейчас он встал, но здорово хромает. — Она указала на деревья у дороги, и Пол заметил на их фоне темный силуэт жеребца.
Алек поставил чемоданчик на землю и огляделся, оценивая ситуацию.
— Где табун? — спросил он.
— На другой стороне дороги. — Высокая женщина посмотрела на Пола. — Меня зовут Джулия, — представилась она.
— Пол Маселли.
Алек коснулся плеча второй женщины.
— А это Карен.
— Жеребенок получил удар в бок, — начала рассказывать Карен. — Парень, который его сшиб, сказал, что жеребенок упал на капот его «Мерседеса» и выбил ветровое стекло. У жеребчика рваная рана на левой задней ноге.
Алек посмотрел на молодого мустанга.
— Ладно, приятель, — негромко произнес он, — давай посмотрим, как ты бегаешь.
Все четверо стояли и ждали, пока жеребенок начнет двигаться, но тот словно прирос к месту. Он поднял голову, посмотрел туда, где были его сородичи, через равные промежутки времени освещаемые светом маяка. Полу стало не по себе. Он помнил, как Анни советовала ему держаться от диких лошадей подальше. «Мустанги дикие, — говорила она, — они могут быть злобными».
Наконец жеребенок сделал несколько робких шагов, явно припадая на левую заднюю ногу. Потом он остановился и тоненько заржал, словно заплакал. От этого звука разрывалось сердце.
Алек взял у Пола ружье и передал ему фонарь.
— Можешь посветить мне, Пол? — попросил он, опускаясь на колено и заряжая дробовик снотворным. — Светите прямо на него, — приказал Алек, и лучи всех фонарей скрестились на окровавленной ноге жеребенка. О'Нил осторожно двинулся вперед.
Пол оглянулся на мустангов, сбившихся в кучу на другой стороне дороги. Он почувствовал себя более уязвимым теперь, когда Алека не было рядом.
Ветеринар медленно поднял ружье и выстрелил. Жеребенок дернулся и коротко заржал. С другой стороны дороги донеслось ответное ржание. Джулия и Карен посмотрели на табун.
— Пожалуй, мне стоит за ними приглядывать, — решила Карен и отправилась обратно к дороге. — Вы вдвоем сумеете помочь Алеку.
Им нечего было делать, оставалось только ждать, пока на жеребенка подействует снотворное.
— Как поживаешь, Алек? — Спустя пару минут Джулия нарушила молчание. Ее вопрос подразумевал многое, как бывает между старыми друзьями, когда самые простые слова имеют глубокий смысл.
— Со мной все в порядке, — ответил Алек. — Вот приехал к вам на помощь.
Прошло еще несколько минут. Жеребенок опустился на колени, потом тяжело упал на бок. Алек взял чемоданчик.
— Давайте посмотрим, что с ним, — сказал он, и все трое подошли к животному.
Джулия опустилась на землю, положила голову жеребенка себе на колени. Пол стоял и светил Алеку фонарем, чтобы тот видел, что делает. Он нервно оглядывался на дорогу, не понимая, что сможет предпринять Карен, если дикие лошади решат броситься на выручку своему собрату.
Алек осторожно ощупал ноги жеребенка, задержавшись на левой задней, на которую тот припадал.
— Удивительно, но ничего не сломано. Просто сильный ушиб, и через несколько дней все пройдет. — Алек медленно провел рукой по груди жеребенка. — Ребра целы. Будем надеяться, что внутренних повреждений тоже нет. Судя по всему, рваная рана — это самое страшное. Пол, подойди поближе.
Пол еще раз покосился на табун, потом неохотно опустился на колени. Если лошади решат выручить жеребенка, их троих они просто затопчут.
Он направил свет фонарика на рану. Она была глубокой, около восьми дюймов в длину. Алек промыл ее дезинфицирующим раствором. Г — Будешь зашивать? — поинтересовался Пол.
Алек кивнул.
— Зимой я не стал бы этого делать, но в такую жару его облепят слепни, слетятся на запах крови, если я не наложу швы.
Пол засомневался, что сможет смотреть на это. Он не знал, на что соглашался, когда поехал с Алеком.
Алек порылся в чемоданчике, потом он отобрал у Пола фонарь и передал его Джулии.
— Пол, тебе придется подержать края раны, чтобы я мог шить, согласен?
— Только покажи, как это делается.
Алек продемонстрировал, и Пол повторил его движение. Он лишь поморщился, когда Алек начал накладывать швы. — Как поживает твоя малышка, Джулия? — спросил Алек, не прекращая работать.
— Она уже не малышка. Ты так долго с нами не общался, что она успела подрасти. Лори настоящая озорница, всюду лезет.
Джулия рассказывала о дочке, о своем маленьком ресторанчике, Алек говорил о Клае, который должен в следующем месяце отправиться в колледж. Пол слушал их разговор и понимал, как им комфортно друг с другом. Алек действовал спокойно и уверенно, и Пол почти забыл о табуне на Другой стороне дороги.
— Я не знала, приедешь ли ты, — продолжала Джулия. — Ты ведь последнее время не практикуешь.
— Молодец, что позвонила, — ответил Алек.
— Я не сразу на это решилась, честно признаюсь. Но к кому я могу обратиться, если речь идет о диких лошадях?
Алек с улыбкой посмотрел на Джулию и продолжил накладывать швы. Пол осторожно передвигал пальцы, предвосхищая движение иглы. Напряжение ушло из его тела. Пока Алек был рядом, табун диких лошадей больше не казался ему опасным. Впервые ему показалось, что он понимает, почему Анни ушла от него к Алеку. У нее не было никаких скрытых мотивов, она ничего не планировала заранее, не собиралась угождать родителям. Пол легко мог представить ее рядом с Алеком. В Анни всегда жила потребность быть любимой и при этом чувствовать, что о ней заботятся, что она в безопасности. Алек дал ей все это без особых усилий.
Пульсирующий свет маяка словно замедлил свой бег, на несколько секунд задерживаясь на руках Алека и снова уносясь в темноту. И вдруг эти руки замерли, игла застыла над раной. Пол поднял голову и увидел, что Алек смотрит на него.
— С тобой все в порядке? — спросил О'Нил, когда яркий свет залил их обоих.
— Да, — Пол опустил глаза. Интересно, что увидел на его лице Алек?
«Ладно, — подумал Пол, — ты выиграл. Анни был;! твоей, а не моей. Она любила тебя, а не меня. Ты победил. Алек. И это была честная победа».
24
Было уже почти одиннадцать часов, когда Алек наконец распрощался с Полом и вошел в дом. Лэйси и Клай еще не вернулись, и одиночество показалось ему нестерпимым. Даже Трехлапый не потрудился спуститься на первый этаж и поприветствовать хозяина.
Алек налил себе чай со льдом в один из зеленых стаканов ручной работы, которые Джулия подарила Анни на день рождения несколько лет назад, и прошел в гостиную. Устроившись на диване, он уставился на телефон. Слишком поздно звонить Оливии, и дело не только во времени. Он стал слишком зависимым от этих звонков. В любом случае они увидятся утром. Оливия согласилась поехать с ним на Рио-Бич и заняться серфингом.
Алек лег, вытянулся во весь рост, подложил подушку под голову. Как давно он не работал с животным. И как же хорошо он себя чувствовал, впервые за долгое время делая что-то нужное, полезное, правильное. Алек ожидал увидеть мертвую лошадь на дороге или, что еще хуже, умирающую. Вероятно, именно поэтому он попросил Пола поехать вместе с ним. Разговор по дороге отвлекал его, Алек не так нервничал.
Наверное, Пол самый чувствительный из всех мужчин, с кем Алек был знаком. Когда муж Оливии сидел над жеребенком, у него в глазах появились слезы. Алек легко мог представить Пола рядом с Оливией. Пол и
