сначала.
Алек помолчал немного.
— Думаю, ты права, — наконец ответил он. — Пол говорил что-то о том, что тебе необходимо воздать за тот ад, через который ты прошла.
— Он так сказал?
— Что-то в этом роде. Оливия улыбнулась.
— Я решила сообщить ему о ребенке.
— Самое время.
— Это мальчик, Алек. Я получила результаты исследования, все в полном порядке.
— Замечательно. — Голос Алека звучал безжизненно.
— Пол всегда хотел иметь сына. Он вырос в окружении сестер, — Оливия вздохнула. — Но я не знаю, как скажу ему. Нервничаю ужасно. Как только я поговорю с ним, у меня не будет пути назад. Я оставила сообщение на автоответчике, попросила его позвонить мне.
— Тогда мне лучше повесить трубку, — заторопился Алек.
— Нет, пожалуйста, поговори со мной еще. — Оливия закусила губу, когда в трубке снова повисло молчание.
— Я виделся с Томом, — снова раздался голос Алека. — Нестор просил меня передать тебе, что сожалеет о своем поведении и что он с радостью возобновит уроки.
— Правда? Замечательно. Спасибо тебе. Оливия закрыла глаза.
— О господи, Пола удар хватит, когда он увидит, что я занимаюсь витражами.
— Почему?
Оливия крепче сжала трубку. Она забыла, что Алек не знает всей истории, и сболтнула лишнего.
— У меня нет способностей, — вывернулась она. — Пол решит, что я даром теряю время.
— Если ты занимаешься тем, что доставляет тебе удовольствие, значит, ты не напрасно тратишь время. — После долгого молчания Алек заговорил снова: — Если ты не встречаешься с Полом завтра вечером, то можешь заехать к нам и взять то, что тебе нужно.
— Спасибо. — Но Оливия была уверена, что вечер наверняка проведет с Полом. Она должна это сделать. Неожиданно ей захотелось раздвоиться. — Алек, ты был самым лучшим моим другом.
— Ты говоришь так, будто мы никогда больше не увидимся.
— Нет, я не хочу, чтобы так случилось. — Оливия знала, что не сможет поступить иначе, ей придется прекратить встречи с Алеком. Это было слишком опасно. Она станет делиться с ним самым сокровенным, хотя ей следовало довериться Полу. Она станет сравнивать Алека и Пола, а в этом кроется немалый риск. Она может решить, что Полу чего-то не хватает. В какой-то момент ей придется навсегда порвать с Алеком. Но не теперь. Еще рано.
— Алек? — спросила Оливия. — Ты в постели?
— Да.
— А что на тебе надето? Он рассмеялся.
— Пора мне повесить трубку и предоставить твоему мужу возможность позаботиться о тебе.
На этом они попрощались. Оливия долго лежала с открытыми глазами, ожидая звонка Пола, но он так и не позвонил.
Пол не позвонил и на следующий день. Оливия решила, что он мог потерять ее рабочий телефон. Но даже в этом случае ее несложно было найти. Ближе к вечеру Оливия уже не сомневалась, что ее сообщение не записалось на автоответчике, и она оставила еще одно. Потом она позвонила Полу на работу.
— Его сегодня не было, — ответила секретарша. — Мистер Маселли взял выходной.
К семи часам вечера от Пола по-прежнему не было никаких известий, и Оливия поехала к Алеку.
— Может быть, ему пришлось уехать в город? — предположил Алек. Он сидел за письменным столом и сортировал слайды со снимками маяка, отбирая те, которые хотел использовать во время своего выступления на следующей неделе. Оливия пыталась разыскать паяльник среди инструментов Анни.
— Привет, Оливия.
Она обернулась и увидела Лэйси в коротеньких джинсовых шортиках и крохотном топе, обтягивающем груди и обнажавшем талию. За пирогом с клубникой и ревенем, съеденным на троих, Оливия разрешила Лэйси говорить ей «ты».
— Привет. Как твое домашнее задание по биологии?
— Я получила высший балл. Вернее, его получила ты.
— Неправда, — запротестовала Оливия, — ты сама сделала задание. Я только подтолкнула тебя в правильном направлении.
— Я иду гулять. — Лэйси посмотрела на отца. Алек поднял голову от слайдов.
— Веселись хорошенько, — ответил он.
Лэйси повернулась, чтобы уйти, и Оливия обратила внимание на то, как коротко обрезаны ее шорты.
— В котором часу она должна быть дома? — поинтересовалась Оливия, когда услышала, что за девочкой закрылась дверь.
Алек пожал плечами.
— Когда навеселится вдоволь, тогда и вернется. Оливия удивленно посмотрела на него.
— А что, если она придет в пять утра?
Алек повернулся к ней, услышав в ее голосе вызов.
— Этого не случится. Лэйси редко выходит за рамки.
— Но как ты узнаешь, что с ней все в порядке? То есть как ты поймешь, что пора начинать волноваться?
— Разве мы уже это не обсудили? — Алек рассердился. — Лэйси учится принимать решения и нести ответственность за свои действия.
— Это слова Алека или Анни? — По выражению лица Алека Оливия поняла, что в споре зашла слишком далеко. Она вздохнула. — Прости. Это и в самом деле меня не касается.
Алек встал, взял нужную ему книгу с полки и, возвращаясь к столу, легко коснулся плеча Оливии.
— Все в порядке, — успокоил он ее. — Ты просто не понимаешь. Думаю, любому человеку, который не знал Анни, этого не понять.
На следующий день работы в отделении оказалось мало, и Оливия постоянно проверяла свой автоответчик, ожидая звонка от Пола. Но он так и не позвонил. Она снова набрала его рабочий телефон, и секретарша сообщила, что мистер Маселли болен. Оливия позвонила Полу домой. Она уже начала волноваться. Ответа не было, и ей не оставалось ничего другого, кроме как вернуться к работе.
Она заканчивала накладывать швы на рассеченную бровь новичку-серфингисту, когда вошла Кэти и предупредила, что какая-то девочка ждет Оливию в холле. Освободившись, Оливия вышла и увидела Лэйси. Та стояла, прислонившись к стене, и листала какой-то журнал.
— Лэйси?
Дочь Алека подняла на нее глаза, выпрямилась, развела руки в стороны.
— Видишь? Я жива и невредима. Папа говорил, что ты волновалась обо мне вчера. Вот я и решила заехать и показаться тебе.
Оливия улыбнулась.
— И как ты сюда добралась?
— На велосипеде.
— А где твой шлем? Лэйси округлила глаза.
— Господи, ты просто помешана на всех этих мерах безопасности. Остынь.
Оливия открыла дверь в отделение.
— Входи, — пригласила она Лэйси. — Не хочешь кофе?
— Кофе? — Лэйси шла за ней по коридору. — Мне только четырнадцать, Оливия. Ты не боишься, что, ну это, типа, мне повредит?
Оливия отвела Лэйси в свой кабинет, налила себе и ей по чашке кофе и закрыла дверь.
— Ну как, хорошо повеселилась вчера вечером? — спросила она, глядя, как девочка высыпает в чашку
