– Боречка, ну я прошу! Мне же так интересно!
Овсянкин заулыбался еще сильнее.
– Ну, началось все с того, что я увидел тебя на той кухне!
– Это я знаю! А дальше! Как ты оказался на киностудии?
–?Пришел среди статистов, как и ты. Предварительно послал одну девчонку из блинной поговорить с твоей подругой, выяснить о тебе побольше. Узнал, что вы собираетесь сниматься в массовке. Понял, что тебя интересуют только крутые и знаменитые. Ну, и решил притвориться артистом…
–?Обманщик! – Я пихнула его в бок. Беззлобно, скорее, игриво.
–?Пошли купаться, – неожиданно сменил тему Борис.
Пожалуй, это было дельное предложение. Я полезла в палатку, чтобы надеть купальник, и появилась оттуда десять минут спустя в голубом бикини… и с весьма недовольной физиономией!
– Боря, а почему в рюкзаке всего один купальник? Я же брала два! И где фиолетовый сарафан? Маечка с желтым цветком? Пелерина? Зеленые шортики? Платье в горох?..
– Я все выложил, – спокойно отозвался кавалер. – И глянцевый журнал, который ты пыталась запихнуть, тоже не взял. Зачем нам тащить такую тяжесть?
–?Что-о-о-о?! Хочешь сказать, что оставил дома всю мою одежду? Получается, я зависну тут на два дня всего с одним платьем, так, что ли?
–?Ты что, собралась на прием к английской королеве? – буркнул Овсянкин. – Перед кем тут красоваться?
– К примеру, перед тобой.
Боря сел, потянулся. Мой ответ явно был ему по душе, но, кажется, относительно шмоток у него имелось отдельное мнение.
– Ну, наряды – это, конечно, круто… Только вот, если помнишь, когда я тебя увидел первый раз и запал, ты была в гуддэевской униформе, ненакрашенная и с конским хвостом. Так что меня, как видишь, интересует подарок, а не обертка…
– Это я подарок?
– А то как же…
Комплимент мгновенно разогнал мою обиду. В самом деле, зачем таскать за собой все это барахло, если и без него я – подарок?..
– Чем меньше вещей, тем свободнее человек, – заметил Борис. – Ты так не считаешь?
Пожалуй, в его словах было зерно истины…
– Ладно, так и быть, прощаю! Особенно за журнал. Я уже и сама тут подумала, что напрасно его взяла. Последнее время мне как-то скучно стало читать глянец… А что, я в гуддэевской форме и правда смотрелась не отвратительно?
– Нет, конечно! По-моему, в «Солнышке» форма уродливей…
– А по-моему, гуддэевская хуже!.. Кстати, знаешь, я после того раза решила придумать свою собственную униформу для воображаемого ресторана!
– Ну и как?
– Нормально. Показать?
Боря кивнул. Я повторно сгоняла в палатку и вернулась с тетрадью, с которой в последнее время не расставалась. Здесь были все мои зарисовки: и одежда для продвигательницы пельменей, и униформа для работников общепита, и улучшенное платье цвета фуксии в нескольких вариантах, и наряды для свиданий…
– Вот это классное, сама его надела бы!.. Вот тоже ничего… А это так себе, – комментировала я свои творения. – А как тебе такое? Очень клевое, по-моему! Носить его, конечно, невозможно, но идея…
Овсянкин послушно смотрел на картинки, но было ясно, что делает он это скорее из вежливости, чем из интереса.
–?А мне можно глянуть? – раздался неожиданно голос за спиной.
Борина мама! Надежда Ильинична. И как это она сумела подкрасться?
– Это просто мои рисунки…
– Эскизы одежды!
– Ну да…
– И давно ты рисуешь, Ульяна?
– Ну как-то… Не знаю… – Интерес к моим наброскам взрослого человека сразу смутил меня. – Я рисовать-то ведь не училась. Так, увлекаюсь последнее время… Наряды люблю…
– Она еще и платья переделывает старые! – добавил мой бойфренд.
– Всего одно-единственное!
–?Сначала одно, потом другое… – улыбнулась Борина мама, продолжая листать тетрадку. – А ведь у тебя настоящий талант, Уля!
– У меня?!
Ну и ну. Никогда не считала себя талантливой. Красивой, модной, яркой – это да. Но талантливой! Даже странно слышать это слово применительно к себе.
– Ты не думала о том, чтобы стать дизайнером?
Я отрицательно помотала головой.
– Почему? – продолжала Борина мама. – А куда собираешься поступать?
– Пока никуда…
– Как это никуда?! Ты должна учиться на конструктора одежды! Разве ты сама не чувствуешь, что это – твое призвание?!
До некоторых пор я думала, что мое призвание – это носить, а не конструировать одежду. А еще покупать ее. Или ходить в магазины, смотреть, примерять. Но самой что-то шить?.. Это… Это… Пожалуй, что интересно! Но справлюсь ли я с такой работой?
– Откуда вы знаете, есть у меня талант или нет?..
– Потому что я сама дизайнер!
Дизайнер? Но при знакомстве Надежда Ильинична говорила, что преподает в институте…
– Именно так. Я преподаю в Текстильном институте, готовлю там молодых модельеров! И в приемной комиссии в этом году была. Твои эскизы, Уля, сделаны, конечно, не всегда аккуратно и правильно, зато на порядок интереснее большинства рисунков, которые нам приносят!
– Ура-а-а! Значит, я поступлю?!
Вот здорово! Как просто решился вопрос с выбором института! Да я уже готовый дизайнер, можно считать!
– Ну ты только не радуйся раньше времени, – улыбнулась Борина мама. – Талант – это возможность, а не гарантия результата. Сама понимаешь, тебе придется приложить усилия. И прежде всего освоить основы рисунка для подготовки к вступительному экзамену!
– К экза-а-а-амену?..
– Ну, к творческому конкурсу.
– А разве я плохо рисую?
– Для обычного человека – хорошо, а для дизайнера – никудышно. У тебя есть способности, но нет профессионализма, нет школы, основных навыков. Доморощенный рисовальщик без образования – это как… хорошие волосы без укладки. Так что советую, пока есть время, срочно пойти на художественные курсы. И подтянуть историю и русский язык! Они у нас тоже входят в список вступительных испытаний: в форме ЕГЭ… Ну и шить, конечно, надо научиться! Иголку в руках держала?
– Ну… держала…
Кажется, раза два.
– А на машине умеешь?
– Не очень…
Со швейной машиной я контактировала только на труде в шестом классе. Единственным, что память сохранила с этих уроков, были слова «шпулька» и «шпульный колпачок». На второе у меня постоянно наматывалась нитка из первого. Стоило Ульяне Гороховой сесть за какую-нибудь машину из имеющихся в классе, как через пять минут верхняя нитка обрывалась, нижняя начинала лезть целыми пучками, иголка
