остался.
Антон прилег на землю, осторожно выглянул из-за угла. Его не заметили. Однако было ясно, что бежать от сарая к дому — значит попасть под пулю. Крайнюк повернулся к Славину:
— Надень на автомат пилотку. Подразни. А я попробую достать его с чердака, только помоги мне.
Славин уперся руками в бревенчатую стену, чуть присел, подставил Антону спину. Тот ловко добрался до небольшого окошка, с трудом протиснулся через него и скрылся на чердаке. Славин надел на ствол автомата пилотку и вернулся к углу, из-за которого выглядывал. Он немного выждал, пока Крайнюк успеет пройти к противоположному концу сарая, и хотел высунуть пилотку, но вдруг скорее почувствовал, чем услышал, сзади какое-то движение и резко обернулся. К нему спешила старуха.
— Сынок! Осторожно! Там немцы.
— Это я уже успел заметить, — улыбнулся Славин. — Вы лучше скажите, кто здесь хозяин дома.
— Я — хозяйка, голубок. Только остерегайся — застрелят.
— Кроме немцев, еще кто-нибудь есть там?
— Одни они там, одни. Да полицаи еще. Меня и дочку выгнали вчера. В сарай перебрались.
— Это, конечно, плохо, что выгнали. А, с другой стороны, может, и хорошо, — сказал Владимир. — Вы, бабушка, быстренько бегите отсюда в огород. Только старайтесь, чтобы сарай прикрывал вас, а то шальная пуля ненароком заденет.
Только успел Владимир высунуть из-за укрытия пилотку, как пуля прошила ее насквозь. В тот же миг сверху дробно ударил автомат. Славин стремглав выскочил из-за сарая и устремился к дому. Он понимал, что Крайнюк прикроет его огнем.
Через несколько мгновений Владимир оказался возле дома, обежал его, автомат повесил на шею, в руки взял по гранате и выглянул из-за угла: из окон, выходящих на улицу, фашисты беспрерывно стреляли по площади. Владимир изловчился и бросил лимонку в то окно, откуда сыпались пулеметные очереди. Он сделал еще несколько прыжков, запустил гранату в другое окно, где засело несколько автоматчиков, а затем обежал дом и подскочил к сеням. Прямо на него вылетел мужчина. На нем была только домотканая нижняя рубашка. Владимир вскинул автомат:
— Руки вверх!
— Не стреляйте! Я — свой.
— Марш к сараю! — приказал Славин. Они подошли к углу сарая. Владимир громко позвал хозяйку:
— Бабушка, этот чей будет?
Старушка взглянула на пленного:
— Тьфу ты, бесстыдник! Хоть бы штаны надел! Полицай он. Старшин полицай. Вчера, негодник, соседского мальца порол под пьяную руку. Придрался, что тот ему сапоги не захотел чистить.
— Ясно, бабушка, — Владимир пошевелил автоматом, — а ну, руки держи повыше!
Подбежал Крайнюк. Он окинул брезгливым взглядом пленного:
— Гони его к нашим. Там разберемся.
Славин толкнул автоматом полицая:
— А ну, давай! Двигай вперед, зануда голозадая!
Они обогнули дом и через калитку выбрались на улицу. Перестрелка перенеслась в глубь поселка. На площади все еще горели немецкие машины. Слева, метрах в семидесяти пяти, Владимир увидел четырех партизан, которые спешно грузили на телегу трофейное оружие. Только приказал он предателю бежать к этой группе, как тот, ойкнув, рухнул на землю. То ли партизанская, то ли фашистская пуля пробила лоб полицая. Так и остался он лежать полуодетый. «Собаке — собачья смерть!» Славин сплюнул и бросился к своим бойцам, которые начали отводить в укрытие загруженную подводу.
А в поселке продолжалось упорное сражение. Несмотря на то, что фашистов оказалось значительно больше, чем предполагалось, партизаны заставили немцев отступить. Отстреливаясь, они уходили к окраине поселка. Партизанам удалось захватить семеро предателей. Преследовать немцев не имело никакого смысла. Вот-вот гитлеровцы могли получить подкрепление.
Партизаны загрузили несколько подвод, захваченных у врага, оружием и боеприпасами, уложили на телеги раненых, забрали погибших товарищей и двинулись в лес. Задание, хотя и с большими потерями, было выполнено. Теперь надо было быстрее уходить от погони, которую наверняка утром организуют немцы. Командир приказал подрывникам заминировать в нескольких местах минское шоссе, а также заложить пару фугасов на проселочной дороге, по которой ушел в лес отряд. К восходу солнца отряд был уже далеко...
И вот уже трое суток отряд не прекращал движения, стараясь вырваться из блокады. Немцы, стянув в этот район огромные силы, окружили все близлежащие леса. Люди устали, лошади обессилели, и командир решил сделать привал на одной из запасных баз. Здесь было несколько землянок, потайной колодец, вырытый еще в первое лето войны. Вокруг этой базы лежало болото, и партизаны рассчитывали, что это остановит карателей. Командир выставил заслоны, и отряд расположился на отдых.
Прошли еще сутки, и над базой неожиданно закружил немецкий самолет. Все замерли, но самолет не улетал, а все кружил, потом сбросил листовки: гитлеровцы призывали партизан бросать оружие, выходить из лесу.
— Пронюхали, стервозы! — озабоченно проговорил Глазков и тут же приказал выслать разведку. К вечеру его худшие предположения подтвердились. Разведка доложила: вокруг леса — немцы, много автомашин, имеются танки и бронетранспортеры. Чувствовалось, что фашисты тщательно готовились к операции.
Командование партизанского отряда собралось на совещание. Вести продолжительный бой партизаны не могли. У них было мало боеприпасов и продовольствия.
Каратели, вооруженные артиллерией и авиацией, быстро могли захватить небольшой остров, на котором обосновался отряд. Идти на прорыв было бы безумством. Командир решил бой с превосходящими силами противника не принимать, а ночью выходить из окружения небольшими группами.
Вскоре лагерь опустел. В нем осталось всего лишь тринадцать человек, среди них Славин и двенадцатилетняя Надя Панченкова. Эта группа должна была дождаться двух партизан, находившихся в секрете на дальних подступах к базе, а затем просочиться через фашистские кардоны.
Старший группы Тамков направил Славина поторопить товарищей.
Володя мчался по лесу. Вот и место, где должен находиться секрет. Но что такое? Кругом тишина. Бойцов нет. Валяются стреляные гильзы. На пеньке лежит окровавленный подсумок, а рядом — множество следов от немецких ботинок. Владимир сразу понял, что произошло здесь накануне. Тем не менее, в его душе еще теплилась слабая надежда, что, может быть, раненые партизаны находятся где-то поблизости. Он внимательно осмотрел всю местность вокруг, обошел каждый куст, но никого не нашел.
Славин вернулся к своим и рассказал об увиденном старшему группы. Тамков решил немедленно уходить, осторожно пробираться к первой базе отряда. В бой решили вступать только в самом крайнем случае. «Ведь на нашем попечении находится ребенок», — заметил Тамков. Отец Нади и три других партизана накануне не вернулись с разведки. Все беспокоились за их судьбу. Славин старался все время быть рядом с девочкой.
Шли осторожно, придерживаясь густых кустарников, внимательно присматриваясь к окружающей местности. Километра через три идущий впереди партизан сказал, что видит группу людей, человек десять, которая, по всей видимости, отдыхает на берегу небольшого ручья.
