получили по двадцать тысяч рублей, а остальные должен был забрать Ломов. Он же рисковал да и труда затратил больше, даже голову под удар подставил. А если к этому добавить неудобство, которое было связано с необходимостью несколько часов сидеть со связанными руками и кляпом во рту, а также подготовку операции, то тогда понятно, почему у него и доля должна быть большей. Но я уверен, что Ломов никуда не отлучался из учреждения, так как в любой момент мог приехать проверяющий, значит, его долю Шацкие унесли с собой.
— Чтобы окончательно сломить Ломова, нужна остальная сумма, — поддержал Славина Леонов. — У нас против Ломова есть пока только косвенные улики.
— А если Шацкие признаются? — спросил Подрезов.
— У него все равно будет лазейка защищаться, — задумчиво проговорил Славин. — Он может тогда признать факт появления в учреждении братьев Шацких и сказать нам, что они вызвались проводить его до работы, а он не называл их только потому, что не хотел впутывать в эту историю соседей. Ну, а раз они говорят, что сейф ограблен ими, то он здесь тоже ни при чем. Грабители были в масках, и он их не опознал. Шацкие, которым уже терять нечего, легко могут принять его версию и заявить, что преступление они совершили вдвоем, а Ломова просто оговорили. Спасая соучастника, они могут сохранить большую сумму денег, которую мы не нашли.
В конце концов решили еще раз посмотреть в доме и сарае. Славин даже алюминиевую трубку, которой до этого времени шарил под сараем, согнул, когда протыкал ею соломенную крышу сарая. Но все было безрезультатно.
В управлении Леонов допросил Григория Шацкого и водворил его в КПЗ, а затем вместе со Славиным начал допрашивать Ломова. Лисицын, который тоже хотел поприсутствовать на допросе, неожиданно был вызван в министерство. Ломов спокойно отвечал на вопросы, а когда начали предъявлять доказательства, он разошелся.
— Откуда я знаю, почему отпечатки моих пальцев оказались на упаковке, — кричал он, — мало ли что дает ваша экспертиза.
Леонов записал ответ и спросил:
— Ну, а что вы скажете в отношении братьев Шацких, которые пришли в тот вечер с вами вместе к объекту?
— Не было их со мной. Спросите сами у них.
Славин, наблюдая за поведением Ломова, думал: «Да, так легко он не признается, обязательно надо добывать дополнительные доказательства».
Леонов видел, что Ломов надеется еще на то, что ему удастся вывернуться и избежать водворения в КПЗ. Слишком он был уверен в своих друзьях.
— Гражданин Ломов, я вас в качестве подозреваемого задерживаю и водворяю в КПЗ. Там у вас будет время подумать обо всем.
— За что вы меня задерживаете? Увидите, вам придется отвечать за беззаконие!
Его увели, а Леонов взволнованно сказал:
— Володя, прошу тебя, постарайся заставить Шацких говорить правду. Еще необходимо разыскать второй кусок лома и, возможно, фомку, так как сегодня эксперты дали заключение, что сейф был вскрыт скорее всего ломом с четырехугольным острием и фомкой.
— Хорошо, Николай, я поработаю.
56
СЛАВИН
Чувствовал Славин, что быстрее всех заговорит Яков Шацкий. Он был изолирован и не знал, чем располагает следствие. Надо было хорошо подготовиться к его допросу. «Если Яков заговорит, — думал Славин, — то тогда наверняка скажет правду и Григорий».
Он решил еще раз продумать действия преступников. Где они могли спрятать остальные деньги? Куда дели лом и фомку? Славин был уверен, что машины у преступников не было, значит, нести с собой эти вещи после ограбления не имело смысла. Сколько раз он ставил себя на место преступников, пытался представить себе маршрут их движения после кражи! Утром следующего дня Славин с двумя внештатными сотрудниками направился к месту происшествия. Он стоял во дворе и в который раз ломал голову, как уходили отсюда братья Шацкие. Чем больше он думал, тем увереннее приходил к выводу, что они должны были идти только через пустырь, который начинался за забором, а затем по тихой, почти не освещенной улице, в сторону своего дома.
«Значит, пустырь». Славин вместе со своими помощниками излазили его вдоль и поперек, но ни фомки, ни лома найти не удалось. Неосмотренным оставался только небольшой котлован, залитый дождевой водой. Славин решил: если они выбросили лом и фомку, то только в воду. Недалеко, через два квартала, находилась пожарная, и Славин направился туда. Нашел начальника и попросил у него помощи. Вскоре мощный насос начал откачивать воду. Через час в котловане стало пусто. Славин, раздевшись до трусов, шагнул в жидкую грязь. По сантиметру ощупывал Владимир Михайлович дно, и вот она — победа! Он нашел вторую половину лома, а вскоре нащупал и фомку. Выпрямился и радостно улыбнулся: «Ну, теперь Шацкие точно заговорят. Для экспертизы установить, что это две части одного лома, труда не составит».
Вскоре Славин был в следственном изоляторе. Привели Якова Шацкого. Он из-подо лба посматривал на Славина, а тот сразу же пошел в атаку:
— Яков Аркадьевич, чтобы не терять зря времени, я вам расскажу, что нам удалось добыть из того, чем мы докажем вашу вину, а вы сами судите, есть смысл вам признаваться или нет. Если помните, в прошлый раз вы сказали «доказывайте!».
— Да, помню, ну и как, доказали?
— Конечно. Например, вашу долю — двадцать тысяч похищенных денег — в собачьей будке нашли. Григорий из суммы своей доли десять тысяч запрятал в голубятне, пятьсот успел проматать, а девять с половиной тысяч мы у него в поясе нашли...
— Падла... — Шацкий смачно выругался, — говорил же ему, не дури, не таскай деньги в поясе.
— Конечно, дурак, — простодушно согласился Славин и продолжал: — Собрали мы и лом, который вы на две части распилили. Одну половину в сарае, у стены в земле, нашли, а другую, вместе с фомкой, в котловане на пустыре разыскали.
— Что, Гришка показал, где эти штукенции мы выбросили?
— Ну, Ломов же не мог. Он, когда вы выбрасывали эти штучки, сидел связанным. Ну как, Яков Аркадьевич, хватит? Будем говорить начистоту?
— Куда тут денешься, все уже и без меня ясно. Придется еще один суд перетерпеть. Пишите...
Шацкий спокойно начал рассказывать:
— Я отдал Гришке его долю, а свою под крыльцом сарая во дворе запрятал. Но когда меня из зала суда под штык взяли, я успел у выхода шепнуть братухе, чтобы он перепрятал их в другое место. Додумался же он их собаке на сохранение отдать!
Славину не терпелось выяснить, где же остальные деньги, но он понимал, что надо быть осторожным, и поэтому тщательно продумывал свои вопросы.
— Почему вы решили Ломову денег дать больше, чем себе?
— Он заслужил, — по-своему оценил действия соучастника Шацкий.
— Расскажите, как прятали долю Ломова?
— Очень просто. Взял алюминиевую трубку, запихал туда деньги, а концы трубки забил землей и бросил у собачьей будки. — Вдруг Яков спохватился: — Постойте, вы же наверняка не обнаружили этих денег, Гришка же не знал, что я туда их сунул?
— Нет, не обнаружили, но не волнуйтесь, найдем, — спокойно
