Водитель опять на мгновение задумался, а затем уверенно ответил:
— Да, видел, в тот вечер я его последний раз видел и после этого не встречал.
— Он был один или с попутчиком?
— По-моему, один... да, точно один. Я вспомнил, когда он уезжал, то я по нужде во дворе был и видел, как Леонид со своим ЗИСом возился и матом на всю округу крыл. Двигатель никак не хотел заводиться, а рукояткой покрутить — не кашу манную есть. Я помню, подошел и крутнул, а он капот открыл и на газ нажимал.
— В кабине никого не было?
— Нет, никого. Когда мотор завелся, он сел за руль, я подошел к кабине, и мы простились, пожав друг другу руки.
Оставшись один, Славин задумался: «Получается странно: маршрут Мартова проходил совершенно по другой дороге, и из поселка Лебяжьего на нее не попасть. Можно предположить, что Литвин добрался до „пупа“ на попутной машине, здесь мог встретиться с Мартовым и вместе с ним уехать. Но ведь никто не видел здесь Литвина. Кто-кто, а буфетчица сразу бы заметила незнакомого человека».
Наконец появились второй, а через минуту и третий нужные ему водители. Оперуполномоченный не стал дожидаться, пока они пообедают, представился и попросил вместе выйти из чайной. Они тоже подтвердили, что видели в тот день в чайной Мартова. Когда Славин начал уточнять, какими маршрутами они ехали тринадцатого сентября, то оказалось, что один из них — Лунин — проезжал мимо Лебяжьего. Славин оживился:
— В каком часу в тот день вы приехали на «пуп»?
— Не помню, но дело было к вечеру.
— А когда проезжали мимо Лебяжьего, по дороге вам никто не голосовал?
— Нет, дорога вообще была безлюдной.
— Машин не было?
— И машин не видел. Хотя постойте... За Лебяжьим, где-то в километре в сторону от «пупа», я объезжал ЗИС-5, который стоял на обочине.
— Водителя не видели?
— Видел. Молодой, здоровый мужик. Я еще хотел остановиться, думал, машина сломалась, может, человеку помощь нужна, но водитель махнул мне рукой: проезжай, мол. Ну я и не затормозил. А потом минут через двадцать после того, как я приехал на «пуп» и пришел в чайную, смотрю, этот водитель тоже заходит туда. Он ко мне за столик присел. Просил он у тети Маши бутылку водки, но она объяснила, что водка кончилась. А на нашем столике стояла бутылка, мы его и угостили.
— Что он рассказывал о себе?
— А мы ничего не расспрашивали. Хотя нет, я спросил, куда он едет, он ответил, что в Кемерово.
— А кто раньше уехал: Мартов или этот водитель?
Лунин задумался, а затем уверенно сказал:
— Сначала Мартов уехал, он когда уходил, то меня по плечу хлопнул и сказал: «Пока!»
— Скажите, а этого водителя, который в Кемерово ехал, раньше вы никогда не встречали?
— Нет, видел впервые.
— Ничего подозрительного в его поведении не заметили?
— Был неразговорчив, но, может, человек чувствовал себя неловко среди людей, которые знали друг друга, а так ничего пояснить не могу.
— Обрисуйте мне его.
— Выше среднего роста, молодой, плотный...
— Татуировки не было?
— Татуировки? — переспросил водитель. — Постойте, была, честное слово, была... на правой руке у него что-то было нарисовано, а вот что, не помню. Да еще на носу у него шрам небольшой...
— Вы помните то место, где вы объезжали его машину недалеко от Лебяжьего?
— Помню.
— Тогда сделаем так: вы идите пообедайте, а затем давайте съездим туда. А отметку в путевом листе я сделаю.
— Я сейчас перехвачу что-нибудь и поедем.
Лунин быстрым шагом направился к дверям чайной, а Славин нетерпеливо зашагал по двору: «Осмотрю и зафиксирую место, где стояла автомашина, затем побываю в Лебяжьем. Надо добыть фото Литвина, ну а потом, наверное, придется ехать в Кемерово. Но как же все- таки убитый оказался в кузове машины Мартова?»
В душе Владимир уже начисто исключил причастность Мартова к убийству. И действительно, для чего Мартову надо было везти труп на лесопильный завод? Хотя полностью доверять Мартову было нельзя. Но в этой ситуации Славин верил ему.
Лунин появился минут через десять. Они сели в кабину старого «студебеккера», и тот, натужно гудя мотором, разбрызгивая воду и грязь в больших лужах, двинулся по лесной дороге. В кабине было очень шумно, и они ехали молча. Прошло больше часа, когда водитель сбавил скорость и прокричал:
— Где-то здесь. Давайте проедем до Лебяжьего, а затем развернемся, видите, какая дорога, даже развернуться нельзя.
Славин понимал, что водителю так будет легче восстановить в памяти место, где стоял грузовик из Кемерово. Через несколько минут они подъезжали к Лебяжьему. Здесь Славин еще ни разу не был и с интересом смотрел на большой поселок. Вдали за добротными бревенчатыми домами возвышались двух-, трех — и даже четырехэтажные каменные здания. Сразу же при въезде они развернулись на небольшой площади и поехали обратно. Лунин весь напрягся, боясь пропустить нужное место. Славин тоже напряженно ждал. Но вот Лунин остановил машину и уверенно сказал:
— Здесь стояла та машина. Когда я объезжал ее, то пришлось выбираться из колеи. Вот смотрите, даже сейчас виден след моего грузовика.
Славин вышел из машины и начал внимательно осматривать место, где стоял ЗИС. Вдруг он остановился и не поверил своим глазам: в жухлой траве лежал... ботинок. Точь-в- точь такой ботинок Славин видел на ноге погибшего. Он поднял находку и с благодарностью сказал Лунину:
— Вы не представляете, какую помощь оказали мне.
Оперативник исследовал придорожную траву, но больше ничего не обнаружил. Он составил акт об обнаружении ботинка, начертил схему, на которой отметил место, где, по словам Лунина, стоял ЗИС, и, поблагодарив шофера, отпустил его. Тот недоуменно спросил:
— А вы как же? Останетесь здесь один?
— Не волнуйтесь, я пройду пешком до Лебяжьего и там останусь на ночлег. Кстати, в кузове того грузовика бревен не было?
— Нет.
Лунин попрощался и уехал. А Славин стоял в глухом лесу, сразу ставшего тихим, чужим, и думал: «Скорее всего Литвин в этом месте попал под машину. Водитель не стал прятать его здесь, потому что мимо проехала машина Лунина и он мог запомнить номер. Поэтому
