японской стороны во избежание дальнейшей вооруженной эскалации конфликта отвести свои войска с обоих островов на прежние позиции.
Японское правительство отдало также японским войскам новый приказ об отмене подготовки к военным действиям против советских пограничников, вторгшихся на территорию Маньчжоу-го. При этом правительство СССР заявило, что в период заключения в 1860 г. Пекинского договора пограничный главный фарватер проходил в этом районе по южному рукаву Амура и что его естественное перемещение на север не означает автоматического изменения границы. В заявлении по этому поводу заведующий II Восточным отделом НКИД СССР В.И. Козловский заявил посольству Японии в СССР: «В результате этого обстрела мы понесли потери убитыми и ранеными. Наши канонерки на огонь не отвечали. Мне поручено заявить решительный протест против подобных неслыханных провокационных действий японо-маньчжурских войск». В ответ первый секретарь посольства Японии в СССР Ф.
Миякава возразил, сказав, что, как он полагает, инцидент произошел не по вине японо- маньчжурской стороны, и, ссылаясь на мнение посла Японии в СССР М. Сигэмицу, подчеркнул, что «в первую очередь должны быть отведены советские войска, незаконно занявшие эти острова (к югу от главного фарватера —
Однако 30 июня 1937 г. три советских патрульных катера, проходя на высокой скорости по южному рукаву р. Амур южнее о. Сеннуха, обстреляли японских и маньчжурских пограничников. Ответным огнем из деревни Ганьчацзы один из советских патрульных катеров был потоплен, а другому были нанесены серьезные повреждения.
В связи с этим посол Японии в СССР М. Сигэмицу потребовал скорейшей эвакуации советских пограничников и советских патрульных катеров из района конфликта, заявив решительный протест против действий советских вооруженных сил.
2 июля 1937 г. НКИД СССР ответил японской стороне, что он согласен в целях ликвидации конфликта отвести советские войска и упомянутые катера из района конфликта, но что это не означает отказа Советского Союза от прав на спорные острова, и вскоре выполнил это обещание. При этом за один день до начала войны Японии против Китая, 6 июля, к югу от пограничного столба № 2 и о. Большой японо- маньчжурский отряд вновь обстрелял советских пограничников. В результате повторного столкновения несколько часов спустя стороны понесли потери убитыми и ранеными[119] . При этом японское армейское руководство, в особенности командование Квантунской армии, пришло к выводу, что не дипломатические усилия японского правительства как таковые, а эффективный вооруженный отпор «советской военной провокации» сыграл главную роль в разрешении данного конфликта, и поэтому Японией был взят курс на решительное применение вооруженных сил против СССР и МНР в случае возникновения подобных инцидентов в будущем. Это явилось предпосылкой того, что японская сторона заняла исключительно жесткую позицию в 1938–1939 гг., и вооруженные пограничные конфликты у озера Хасан и реки Халхин-Гол приобрели ожесточенный характер.
2. ДРУГИЕ ПОГРАНИЧНЫЕ ИНЦИДЕНТЫ В 1937 Г
Помимо Благовещенского (Амурского) инцидента в 1937 г. имело место много других инцидентов на советско-маньчжурской границе. Об этом можно судить по количеству протестов, направленных с советской стороны японским властям, — 23. Из них наиболее крупными были следующие.
4 января в районе пограничного знака № 17 (район Дундачуань) на восточном участке этой границы на территории Маньчжоу-го были обнаружены три советских нарушителя границы. Когда к ним приблизилась пограничная стража, с другой стороны границы по ней был открыт огонь из легких пулеметов, после чего советская сторона также подверглась обстрелу[120] . Перестрелка длилась более одного часа.
Позднее полпредство СССР в Японии направило МИД Японии ноту протеста в связи с тем, что 13 японо-маньчжурских пограничников обстреляли пограничников СССР в упомянутом районе.
16 января 1937 г. с японо-маньчжурской стороны японский самолет в районе, прилегающем с юго- востока к г. Благовещенск, нарушил государственную границу СССР и произвел химическую атаку с применением отравляющих веществ (типа хлора). Отравляющими веществами было поражено семь советских военнослужащих и 49 сельских жителей.
В связи с этим НКИД СССР направил послу Японии в Советском Союзе М. Сигэмицу ноту протеста.
Но, несмотря на протесты советской стороны, в связи с неурегулированностью вопроса о границе между СССР и Маньчжоу-го, пограничные столкновения продолжались и в первой половине 1937 г. (например, 17 марта на участках Янчихэ в Посьетском районе и в районе села Нижне-Михайловского, а 21 марта — на о. Средний на р. Амур у г. Благовещенск)[121], пока в середине 1937 г. в результате усиления напряженности не привели к упомянутому серьезному инциденту в районе Константиновских островов Сеннуха (Ганьчацзы) в верховьях р. Амур и Большой (Цзиньанхо) в низовьях р. Аргунь[122].
Непосредственно накануне инцидента в этом районе вдоль верхнего течения р. Амур пролетело большое количество японских самолетов, один из которых нарушил воздушное пространство СССР.
21 мая того же года два маньчжурских патрульных пограничных катера с артиллерией на борту проследовали по правому рукаву р. Амур в районе населенного пункта Поярково вблизи южного берега о. Сеннуха (Ганьчацзы), поскольку японская и маньчжурская сторона, ссылаясь на нормы международного права, рассматривали этот рукав, лежащий к югу от главного фарватера в стороне Маньчжоу-го, как ее территорию.
Советская же сторона, считая, что по изложенной выше причине в этом случае было осуществлено вторжение на территорию СССР, направила японской стороне в Токио и маньчжурской стороне в Харбине протест в отношении нарушения государственной границы СССР.
30 июля того же года полпредство СССР в Японии вновь выразило протест МИД Японии в связи с проникновением японских самолетов в воздушное пространство Советского Союза в районе, прилегающем к государственной границе с Маньчжоу-го.
На этот раз дело было связано с разбрасыванием антисоветских листовок от имени российских белоэмигрантских организаций, которые действовали в Маньчжурии. Для ликвидации объекта такой пропаганды осенью 1937 г. из двадцатикилометровой пограничной зоны на Дальнем Востоке были выселены местные жители, преимущественно корейцы.
В связи с этим советская сторона подчеркнула, что оказание содействия подобным организациям противоречит ст. 5 Основной конвенции о принципах взаимоотношений между СССР и Японией 1925 г.
На стыке границ СССР, Маньчжоу-го и Кореи, находившейся с 1910 г. под протекторатом Японии, на корейской стороне р. Туманцзян находился на Водораздельной сопке наблюдательный пункт Маньчжоу-го, с которого маньчжурские пограничники с ведома японских властей в течение многих лет следили за водоснабжением своей территории, прилегающей к границе.
28 октября 1937 г., когда маньчжурский пограничный наряд, пересекая границу между Маньчжоу-го и Кореей, поднимался к этому наблюдательному пункту, он неожиданно подвергся обстрелу отрядом советских пограничников в составе 50 человек. И только открыв ответный огонь и получив подкрепление, маньчжурские пограничники смогли снова занять этот наблюдательный пункт.
В связи с данным инцидентом МИД Японии направил ноту протеста полпредству СССР в Японии[123].
Как видно из приведенных фактов, напряженность в советско-японских отношениях достигла высокого накала.
Оценивая эту ситуацию, как тревожную, в аналитическом письме И.В. Сталину от 14 декабря 1937 г. советский разведчик Р. Зорге в своей шифротелеграмме из Токио писал: «Военно-политическая обстановка в Японии, по личному мнению и по ряду данных, полученных в иностранных и местных кругах, позволяют прийти к заключению, что выступления Японии против СССР может последовать в непродолжительном
