Владимир Черепнин
СВИРЕПЫЙ ЧЁРТ ЛЯЛЕЧКА
Пролог
Пятница. Вечер. Делать было абсолютно нечего. Светка сказала, что ни сегодня, ни в ближайшие три дня ее не будет. Плела что-то про больную тетушку. Очень уж напоминала ее отговорка заурядное вранье. Но я поверил.
Послонявшись по квартире, наконец нашел себе занятие. Деньги кончились давно, и я решил поскрести по сусекам: обшарить все карманы и уголки в поисках мелочи. Предыдущий опыт показывал, что если к подобным поискам прибегать не чаще одного раза в год, то можно наскрести приемлемую сумму. В смысле, на пиво.
Теория подтвердилась. Набралось без малого пятьдесят рублей. Пять пятерок, остальное двушками и рублями. Вполне хватало на баклажку.
Я уже собрался одеваться, но в этот момент особенно сильный порыв ветра, жутко подвывая, охладил мое рвение.
За окном усиливалась вьюга. Выходить на улицу расхотелось. Даже ради пива. Я ссыпал мелочь в карман джинсов, благоразумно решив отложить поход в магазин на следующий день. Потом весь вечер бездумно «щелкал» пультом телевизора, перебирая каналы. Затем уснул…
Пришествие барана
— Подъем!!!
Я вскочил, как ошпаренный. Как молоденький солдатик-первогодок. И только после вспомнил, что не являюсь не только «необстрелянным» салагой, но и, вообще, военнослужащим. Причем давно. Очень давно.
В кресле сидел баран и счастливо улыбался, довольный произведенным эффектом. Любые бараны в моей квартире — нонсенс, даже из тех, которые мирно щиплют травку и тихонько блеют. В смысле, обыкновенные. Что уж говорить про наглых ухмыляющихся, которые среди ночи сержантским тоном подают команды?
Я по-быстренькому сел, чтобы не упасть. Галлюцинациями вроде как раньше не страдал, так что и это простенькое и понятное объяснение отпадало. А может это как раз первая? Откуда мне знать, как начинается процесс сдвига катушек?
Я ущипнул себя. Больно.
— Вообще-то, я собирался без всяких предупреждений зафинтюлить тебя к папикам, и дело с концом. Но раз уж я здесь, так и быть, подготовлю, может денек-другой побольше проживешь…
— Не понял…
— И не поймешь, если и дальше перебивать будешь. Тебе сейчас предстоит перенестись в другой мир.
— Рановато мне еще в иной мир. Может я еще не исполнил своего предназначения? — Я попытался возразить, но паническая мысль, что, наверное, и взаправду пора, если уж говорящие бараны являются, крепко засела в голове.
Вот оно, оказывается, как бывает на самом деле. А кто-то придумал старуху с косой…, все гораздо прозаичней. А как это будет? Был бы я старенький, больной, на ладан дышащий, другое дело. Все понятно. Тихо останавливается сердце или какое-нибудь кровоизлияние из-за обильных возлияний в молодости… Но сейчас я чувствовал себя вполне здоровым и до летального исхода по причине изношенности организма еще, ой, как далеко. Прибьет он меня что ли? Как? Забодает?
— Убивать тебя сейчас никто не собирается… Я же не сказал в иной мир, я сказал — в другой. А это две большие разницы.
— А если я не захочу?
— Тебя никто спрашивать и не собирается. Вопрос решенный. Просто по доброте душевной решил тебя предупредить, чтоб умом не тронулся.
Неожиданно пришло объяснение, принесшее облегчение. Все это только сон. Я сразу успокоился и даже немного обрадовался. Почти всегда сны воспринимаются за чистую монету, какими невероятными событиями они бы не сопровождались. И только, проснувшись, понимаешь, что это — всего-навсего игра воображения на уровне подсознания. За исключением вот таких редких случаев. Когда видишь сон и знаешь, что это сон.
Найдя приемлемое объяснение, я более внимательно посмотрел на снившегося мне визитера. Баран оказался бараном только наполовину. Классическая голова животного с лихо закрученными рогами. А, вот, торс был вполне человеческий, только покрытый завитушками овечьей шерсти. Плохо покрытый, плохой шерстью. Множественные проплешины, проглядывающиеся сквозь свалявшийся грязно-серый мех производили отталкивающее впечатление. Ниже пояса опять начинался баран: лохматые ноги, копыта.
— Давай, перемещай. — Я не собирался уделять много внимания снившемуся мне животному.
— Я тебе не мерещусь и не снюсь. Всамомделешний я.
— Знаю, знаю.
Мне почему-то казалось, что с говорящими снящимися баранами, как и с сумасшедшими, лучше не спорить, а, наоборот, соглашаться во всем.
— Ущипни себя, что ли, чтобы убедиться, что не спишь.
— Щипал уже, пять раз, — я беззастенчиво соврал, желая побыстрее окунуться в безопасные приключения, — давай, уже, перемещай.
— Оденься, хоть.
Опять пришлось вспомнить давно прошедшую армейскую жизнь. Кажется, я уложился меньше, чем за сорок пять секунд.
— Куртку одевать?
— Не надо, там тепло.
— Тогда я готов!
— Вижу, с тобой сейчас бесполезно разговаривать. Когда прочухаешь, что не сон, кликни. Тогда и поговорим.
— Хорошо. — Главное, не спорить и соглашаться.
Дьявол
Как и полагается во сне, я мгновенно очутился в другом месте. На природе. Летней. Не смотря на то, что на дворе — февраль.
Справа — поле, слева — лес. Не раздумывая, я двинул вперед, желая побыстрей вкусить волшебства
