на последней встрече Ларку предложат поехать на машине в другой район Вены для знакомства с нелегалом и проведут его физический захват с применением хлороформа. После усыпления в этой же машине доставят в условленное место на границе с Чехословакией и передадут оперативной группе ПГУ, специально направленной для этой цели из Москвы. Под видом нелегала выступит сотрудник Центра.
Во время обсуждения различных вариантов использования усыпляющих препаратов Калугин настаивал на применении более сильного чем хлороформ средства. Несмотря на то, что медицинские работники, с которыми обсуждался этот вопрос, считали хлороформ вполне достаточным, все-таки решили, что при необходимости можно будет использовать и более эффективное средство.
Общее руководство операцией осуществлял из Праги заместитель начальника разведки контр- адмирал Михаил Усатов. Он также координировал все действия с чехословацкими органами госбезопасности и венской резидентурой ПГУ. Калугин обеспечивал прием Ларка на границе с Чехословакией и доставку его в Москву. В его группе находилась врач-терапевт медицинского отделения ПГУ Татьяна. В операции в Вене принимали участие Олег Козлов, Михаил Курышев и Владимир Дзержановский.
В Лэнгли дело Ларка вел заместитель начальника управления контрразведки Леонард Маккой, долгое время работавший в советском отделе и в свое время проводивший анализ материалов Пеньковского и Носенко. Непосредственную связь с Ларком в Вашингтоне поддерживала сотрудница управления контрразведки ЦРУ Синтия Хаусман, а куратором от управления безопасности являлся Брюс Соли, один из опытнейших контрразведчиков ЦРУ, специализировавшийся с 1951 года на работе против советской разведки.
Ларк прибыл в Вену с женой Евой Бланкой в сопровождении Соли и Хаусман. Остановились они в гостинице “Бристоль”. Резидентура ЦРУ и представительство ФБР в Вене не были поставлены в известность об их приезде и участия в операции не принимали. Как отмечали позднее западные журналисты, решение Лэнгли не привлекать к этой операции американские спецслужбы в Вене не было ошибкой, и явно преследовало какие-то скрытые оперативные цели.
Вечером 18 декабря 1975 года Ларк вышел на встречу к собору Вотивкирхе на площади Рузвельтплац, совсем недалеко от американского посольства. Соли и Хаусман вели за ним скрытное наблюдение, но ничего настораживающего не заметили. Все выглядело вполне спокойно — трое мужчин, мирно беседуя, шли по улице. Ларка встретили двое — знакомый по Вашингтону Козлов и неизвестный ему Курышев. Соли опознал Козлова, как бывшего сотрудника вашингтонской резидентуры.
По возвращении Ларк, докладывая о встрече, рассказал своим сопровождающим, что в КГБ ему присвоили очередное воинское звание капитана 2 ранга и что его начали обучать работе на компактной радиостанции. Второй раз Ларк вышел к собору вечером следующего дня. И вновь сотрудники ЦРУ вели наблюдение за ним и его советскими “друзьями”, но опять не заметили ничего необычного — КГБ действовал согласно известному им плану. Ларк радостно сообщил, что 20 декабря состоится решающая встреча и он наконец-то увидит долгожданного советского нелегала, с которым ему предстоит работать в США. В это искренне верил Ларк, но ЦРУ планировало его судьбу совсем по-другому.
В эти же дни в соседней Чехословакии небольшая группа сотрудников во главе с Калугиным подыскивала на границе с Австрией удобное место для принятия “нелегала”. Именно с такой просьбой КГБ обратился к чехословацким органам госбезопасности, чтобы объяснить необходимость выезда в район пограничной зоны с Австрией и получить согласие на проведение там разведывательной операции, связанной с нарушением границы. В результате двухдневных поисков с помощью чехословацких друзей была найдена заброшенная асфальтовая дорога, проходившая через границу и когда-то соединявшая небольшие населенные пункты по обе стороны. Недалеко стояла вышка пограничников Чехословакии. С австрийской стороны граница не охранялась, лишь в дневное время не чаще одного раза в две недели туда наведывались патрульные машины. Местность была безлюдной и полностью подходила для такой тайной и не совсем обычной операции КГБ. В тот вечер стоял декабрьский мороз, и группа в ожидании машины из Вены разместилась рядом с дорогой в небольшом заснеженном лесочке. О своем местонахождении сообщили в Прагу.
Тем временем 20 декабря Ларк вышел на третью встречу. Он шел на знакомство с нелегалом и понимал, что оно может состояться где-то в другом районе и поэтому ожидал предложения подъехать туда. Так оно и получилось. Когда Ларк подошел к собору, то Козлов и Курышев предложили пройти к стоявшей неподалеку машине, чтобы поехать на встречу с нелегалом. В машине он увидел незнакомого довольно крупного по комплекции мужчину на заднем сиденье. Курышев сел за руль, а Козлов с Ларком — сзади, рядом с этим незнакомым. Обмолвились несколькими фразами. Затем незнакомый мужчина незаметно вынул специальную салфетку, сжал ее, и, раздавив небольшой сосуд с хлороформом, неожиданно набросил ее на лицо Ларка. Ларк пытался сопротивляться, но постепенно стих и секунд через пять-семь потерял сознание. На него надели наручники, и машина быстро направилась к условленному месту на австрийско- чехословацкой границе. В этот вечер Соли и Хаусман наблюдения за Ларком не вели и из гостиницы не выходили. Это позднее широко комментировалось в западной прессе как ничем не обоснованные и, вероятно, заранее запланированные действия.
В Москве осужденного к высшей мере наказания за измену Родине Ларка ожидала тюрьма. Он должен был рассказать все, что ему известно о ЦРУ и других американских спецслужбах, раскаявшись просить о помиловании, или принять смертный приговор — другого выбора у него не было.
Группа Калугина, с нетерпением ожидавшая появления машины с Ларком, наконец, вдалеке увидела свет приближавшихся фар. По непонятным причинам машина остановилась, примерно в трехстах метрах от чехословацкой границы, отчетливо послышалась русская речь.
Когда Калугин и другие подошли к машине, то увидели, что она застряла на обочине дороги. Калугину доложили, что захват Ларка прошел удачно. Тот пришел в сознание, вел себя спокойно, постоянно повторял: «Зачем вы все это делаете?» Настроение его подавленное, но физическое состояние вполне нормальное, помощь врача не требуется. Все занялись обсуждением вариантов, как скорее вытолкнуть машину на дорогу и не привлечь внимания посторонних. Стали искать вблизи что-либо схожее с бревном с тем чтобы, использовав его как рычаг, освободить машину. Минут через десять Калугин, делая вид, что хочет проверить поведение Ларка, подошел к машине, достал свое более сильное чем хлороформ спецсредство, открыл заднюю дверцу и набросил салфетку на лицо спокойно сидевшего Ларка. Тот сразу же потерял сознание. Калугин столкнул его с сиденья на железный пол машины и ушел. Позднее он объяснял работникам и затем в Центре, что, заметив, как Ларк пытался выйти из машины, решил его снова усыпить, применив свое спецсредство.
Прошло полчаса, прежде чем стало понятно, что машину не вытащить еще какое-то время. Нужно было торопиться. Решили переправить Ларка на чехословацкую сторону. Все подошли к машине и стали вытаскивать его. Он находился без сознания, тяжело и с хрипом дышал, еле слышно стонал. Носилок не было, пришлось нести на руках. Но это оказалось не просто. Ларк весил свыше ста килограммов. Тогда кто- то вынул из багажника случайно оказавшийся там кусок брезента, Ларка положили на него и потащили волоком к границе. Примерно на половине пути остановились и решили подогнать легковую машину с чехословацкой стороны. С трудом затащили в нее Ларка, все еще находящегося без сознания, и положили на железный пол.
В машину набилось шесть человек, в том числе и доктор Татьяна. В дороге она несколько раз предлагала остановиться и осмотреть Ларка, и при необходимости ввести лекарство, в том числе снимающее действие хлороформа, но когда Калугин разрешил это сделать, было поздно. Остановились примерно через час и увидели, что Ларк мертв.
Такой поворот дела не предвещал ничего хорошего для большинства присутствующих. У них был приказ доставить Ларка в Москву живым и невредимым. Доктор стала массировать ему грудь, сделала укол, по совету Калугина разжали челюсти и пытались, как последнее средство, влить коньяк. Но все попытки реанимировать Ларка оказались напрасны. Кое-как в спешке добрались до Праги.
Цинковый гроб переправили в Москву. Вскрытие “особо секретного тела” провели не в морге госпиталя КГБ, а поручили известному академику Евгению Чазову. Согласно медицинскому заключению Ларк скончался от сердечной недостаточности, наступившей вследствие передозировки наркотического средства. Его безымянно кремировали, прах из морга не брали. “При вскрытии обнаружили, что у Артамонова был еще и рак печени в довольно запущенной стадии, так что жить ему оставалось по оценке врачей максимум полгода”.
