– Это еще что?! – Хватов бросился к иллюминатору.
Над «захваченным» самолетом прошла тень, и майор увидел «Ми-8Т» [90] с огромными красными крестами на бортах, с ревом заходящий на посадку рядом с местом аварии тягача и «скорой помощи».
От свиста рассекаемого десятиметровыми лопастями воздуха у Чижа заложило уши, и он позволил себе пошевелиться.
Но совсем чуть-чуть, как и положено тяжелораненому.
Из боковой двери вертолета выпрыгнули четыре «медбрата» с носилками.
– Давай, давай!
Фельдшер поднял над Чижом прозрачный пластиковый пакет с физраствором, трубка от которого скрывалась у спецназовца в рукаве, и отступил на полшага назад, освобождая место прилетевшим «врачам».
Маслова аккуратно погрузили на носилки и заволокли в салон, на полу которого разместились бойцы штурмовой группы во главе с Зорро.
Вслед за Чижом в вертолет внесли Скази и Тарзана.
– Есть контакт. – Зорро тронул пальцем тангету ларингофона.
– Поехали.
Пилот медленно потянул на себя рычаг. «Ми-8Т» дрогнул, приподнялся метра на полтора от земли и стал разворачиваться носом в сторону здания аэровокзала.
– Надеюсь, вертуху они не уронят, – серьезно сказал Оленев.
– Не должны, – согласился Хватов. – Это был бы перебор…
Переговорщик украдкой посмотрел на Малькова, что-то шептавшего на ухо Алене.
Санитарный вертолет, раскачиваясь под порывами ветра, наконец взмыл на двадцатиметровую высоту и скрылся в мертвой зоне над «Илом».
Десантирование двадцати бойцов штурмовой группы на крышу самолета заняло ровно пять секунд.
Первая – на сброс тросов.
Вторая – на пристежку к тросам карабинов фирмы «Petzl».
Третья и четвертая – непосредственно на сам спуск.
Пятая – на отстегивание карабинов. На шестой секунде «Ми-8Т» ушел вправо и вверх, взяв курс на расположенную в двадцати километрах от аэропорта больницу, куда в таких случаях и должны были бы отвозить раненых.
Пятисекундная заминка для находящихся внутри захваченного самолета террористов практически незаметна. К тому же она вполне объяснима: самыми опасными для маневров вертолетов являются низкие высоты, и пилоты стараются не спешить, пока машина не наберет хотя бы метров пятьдесят над поверхностью земли.
Зорро присел на одно колено и поднял левую руку, сжав пальцы в кулак.
Шестеро «градовцев» перебежали к хвосту «Ила», четверо – к носу, десять, включая и командира группы, остались на месте.
Шпунтик, которого также «затащили» в вертолет, открыл панель портативного компьютера «Sony PCG-C1VP Crusoe TM5600 667 Mhz»[91], подсоединил полупрозрачный шнур миниатюрной камеры и неспешно опустил ее к одному из иллюминаторов самолета.
На экране появилось цветное изображение салона.
Баринов немного увеличил резкость, передвигая курсор на нижней панели, и пошевелил шнур, заставляя камеру чуть развернуться.
Зорро передвинулся поближе к технику.
– Сколько?
– Пять в поле зрения.
Стрелка курсора качнулась и остановилась на спине Хватова, что-то говорящего сжавшемуся в кресле переговорщику.
Молодой парень из ИАС закончил шептаться с Незабудкиной и скрылся за правым пределом дисплея.
– Куда это он? – заинтересовался командир группы.
– Сейчас посмотрим. – Объектив цифровой камеры развернулся, и Мальков вновь очутился в поле зрения спецназовцев. – Встал в проходе…
Зорро оторвался от экрана и посмотрел на Кощея, занятого аналогичным видеонаблюдением за вторым салоном «Ила». Майор Маклаков отрицательно помотал головой: во втором салоне террористов не обнаруживалось. Третий салон прекрасно просматривался снайперами и, судя по их докладам, был пуст. Так что тратить время на его обследование с помощью видеокамеры не требовалось.
Баринов надел наушники и приставил обрамленный резиной микрофон к поверхности фюзеляжа, не переставая следить за экраном. Всё, что происходило на дисплее, записывалось на жесткий диск компьютера и затем служило учебным материалом для бойцов РССН.
Зорро дал отмашку спрятавшемуся за топливозаправщиком Агееву, тот передал сигнал о боеготовности
