Лотарингия
В это время (осень 1631 г.) Ришелье стало известно, что герцог Буильонский, всегда в трудные моменты находивший убежище в принадлежащем ему Седане, расположенном за пределами владений короля Франции, вступил в тайный сговор с бежавшими из страны Марией Медичи и Гастоном Орлеанским. Поразмыслив, Ришелье пришел к выводу, что военная операция против Седана могла бы быть распространена на всю территорию Лотарингии, находившейся на стыке Франции и Германии. Установление контроля над Лотарингией помимо укрепления безопасности Франции на ее восточных границах послужило бы и недвусмысленным предупреждением для короля Швеции. Идея кардинала была одобрена Людовиком XIII.
17 ноября 1631 г. войска маршала де Лафорса совершили неожиданный бросок и оказались у крепостных стен Седана. Операция была хорошо продумана и проведена в тот самый момент, когда герцог Буильонский находился в отъезде. Его мать престарелая герцогиня Буильонская не решилась оказать сопротивление королевской армии и приказала открыть крепостные ворота.
Лафорс во главе армии вошел в город и побудил седанский гарнизон присягнуть на верность Людовику XIII. Немедленно были предприняты поиски сторонников Гастона и королевы-матери; они были выданы городскими властями и посажены в крепость. Оставив Седан под надежной защитой, маршал Лафорс с основными силами двинулся к Вердену на соединение с другой армией, которой командовал сам Людовик XIII. Вскоре обе армии сосредоточились у германских границ.
Ришелье полагал, что уже сам факт их расположения в непосредственной близости от Рейнской области должен послужить предупреждением Густаву Адольфу и удержать его от необдуманных действий в отношении западногерманских княжеств. Король Франции также намерен сделать строгое внушение герцогу Лотарингскому Карлу IV, предоставившему убежище сбежавшему Гастону.
Вступление французских войск в Лотарингию осенью 1631 года положило начало присоединению к Франции этого полунезависимого герцогства. В течение многих лет процветавшая прежде земля будет охвачена безжалостным пламенем войны.
Тридцатилетняя война усугубила и без того сложное политическое положение Лотарингии, географически разделяющей Францию и Германию. Подавляющая часть ее территории находилась под формальной опекой Империи, хотя в правовом отношении Лотарингия была более независимой по сравнению с другими германскими княжествами. Другая, меньшая часть территории Лотарингии формально была подчинена королю Франции. В языковом отношении население Лотарингии также делилось на германоязычное и франкоязычное. К герцогству тесно примыкали владения французской короны: на юго-западе — Шампань, на севере — три епископства — Мецское, Тульское и Верденское.
В исторически сложившихся неблагоприятных для Лотарингии политических условиях единственными средствами ее выживания как самостоятельного государственного образования были строгий и последовательный нейтралитет, умелое балансирование между Империей и Францией. В свое время Генрих IV хотел закрепить узы, связывающие Лотарингию и Францию, женитьбой дофина (будущего Людовика XIII) на единственной дочери Генриха II Лотарингского Николь, но Мария Медичи после убийства короля предпочла для своего сына испанский брак. Лотарингский же престол в конечном счете достался племяннику умершего Генриха II Карлу IV.
Новый герцог не последовал благому примеру своих предшественников, и очень скоро между Лотарингией и Францией стали возникать недоразумения. После казни Шале в 1626 году герцог зачем-то предоставил убежище злейшему врагу Людовика XIII и кардинала Ришелье герцогине де Шеврёз, превратившей столицу его герцогства Нанси в центр антифранцузских заговоров и интриг с участием эмиссаров из Испании, Империи и Англии. Кардинал не без оснований подозревал герцога Лотарингского в содействии экспедиции Бекингема на помощь восставшей Ларошели. Очень скоро агенты отца Жозефа предоставили кардиналу бесспорные доказательства участия герцога в антифранцузской игре. Французская секретная служба сумела выследить некоего англичанина Монтегю, выполнявшего роль связного между Бекингемом и герцогиней де Шеврёз. Однажды группа французских агентов в составе 10–12 человек, тайно проникнув на территорию Лотарингии, захватила Монтегю и со всеми оказавшимися при нем бумагами доставила в Париж.
Карл IV попытался было выразить протест Ришелье против бесцеремонного нарушения своих суверенных прав, однако после того, как ему предъявили документальные доказательства его причастности к заговору герцогини де Шеврёз, возмущение герцога сменилось весьма неуклюжими оправданиями.
Внутренние дела на время отвлекли внимание Ришелье от Лотарингии, чем поспешил воспользоваться Карл IV. Он все более определенно ориентировал свою внешнюю политику на Империю: без боя отдал имперским войскам два города, входивших в Мецское епископство, — Вик и Мойенвик, хотя по соглашению с Францией обязан был обеспечить их безопасность. Герцог совершал одну ошибку за другой. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Людовика XIII и Ришелье, было предоставление Карлом IV политического убежища Гастону Орлеанскому. В Париже это восприняли как антифранцузскую демонстрацию, на которую надлежало дать немедленный ответ.
Шел 1631 год. Ришелье считал, что настало время покончить с пассивностью Франции на ее восточных границах. И герцог Лотарингский, и западногерманские князья, и, что не менее важно, король шведский должны воочию убедиться в решимости Франции отстаивать свои интересы в Германии. Кто знает, может быть, именно тогда, осенью 1631 года, Ришелье принял решение о присоединении к Франции Лотарингии, а затем и Эльзаса. В его бумагах нет прямых указаний на этот счет, но все последующие действия французской дипломатии, а затем и военные усилия Франции будут направлены на расширение своих восточных границ.
Успехи Густава Адольфа в Германии, как уже говорилось, не на шутку встревожили католических князей, обратившихся в поисках защиты от «северного Атиллы» к «христианнейшему» королю Людовику XIII. Новая ситуация, сложившаяся в Германии в результате вмешательства Швеции в войну, побудила искать сближения с Францией и герцога Лотарингского, у которого были все основания больше других опасаться за свой трон, тем более что в районе Вердена сосредоточилась армия Людовика XIII.
Карл IV поспешил на поклон к королю Франции. Их встреча состоялась 23 октября 1631 г. Людовик XIII принял герцога весьма прохладно, всем своим видом показывая, что не верит ни единому его слову. Сконфуженный лотарингец ни с чем возвращается в Нанси, а Людовик XIII тем временем освобождает захваченные имперцами города Вик и Мойенвик. Оттуда до столицы Лотарингии — всего один день марша… Карл IV вновь появился в Вердене с… рождественскими поздравлениями Его Величеству Людовику XIII. На этот раз герцог безоговорочно принял все требования короля и 6 января 1632 г. подписал с Людовиком XIII договор, по которому обязался поддерживать с Францией дружественные отношения. Карл IV обещал Людовику XIII в самые короткие сроки выслать из Лотарингии всех враждебно настроенных к королю Франции и его первому министру. Совершенно очевидно, что речь идет прежде всего о герцоге Орлеанском, прочно обосновавшемся в Нанси, а также о его окружении. В доказательство своей полной лояльности Карл IV согласился передать Людовику XIII на три года крепость Марсаль. Правда, и в этот раз герцог остался верен себе: за три дня до подписания договора с Людовиком XIII устроил тайное бракосочетание овдовевшего к тому времени Гастона Орлеанского со своей родственницей Маргаритой де Водемон. Разумеется, Карлу IV прекрасно было известно, что ни один член королевской семьи, и уж тем более дофин, не мог вступить в брак без согласия короля. На что рассчитывал двуличный герцог? Скорее всего, на то, что однажды Гастон станет королем Франции со всеми вытекающими для него, Карла, и его герцогства последствиями… Знал бы герцог, чем обернутся для него в самом недалеком будущем его коварные расчеты, — возможно, не спешил бы вступать в тайное родство с королем Франции. Безусловно, этот по меньшей мере легкомысленный поступок Карла IV ускорил аннексию Лотарингии Францией.
Поведение Карла IV в значительной степени объяснялось тем обстоятельством, что в конце 1631 года в Мадриде созрел очередной антифранцузский план, предполагавший испанское вторжение во Францию, согласованное по времени с мятежом, который должен был поднять губернатор Лангедока герцог де Монморанси. В то время как Испания готовила вторжение в Шампань и Бургундию, герцог Лотарингский на деньги, полученные из Мадрида, в срочном порядке набирал дополнительную армию, которая должна была поддержать действия дона Гонсальво де Корду из захваченного испанцами Пфальца. Что касается
