перепугана насмерть, клянется, что делала все как всегда...
– Отпечатки? – спросил Кирилл, а Василиса вообще ничего не могла произнести.
– Да полно там отпечатков! – махнул рукой Углов. – Будем разбираться. Ну, извините... хотел, чтобы вы знали...
– Да, конечно, – ответил Кирилл и закрыл за следователем дверь.
Василиса вернулась в комнату и села в кресло, поджав ноги.
Кирилл закурил.
– Не успели...
– Толку-то? – откликнулась она.
– Ну, навестили бы мы его завтра... Если уж кто-то намеревался его убить, то мог бы сделать это в любой момент...
– Его убила она.
– Кто? – спросил Кирилл.
– Наташа, – твердым в голосом ответила Вася.
– Почему ты так думаешь?
– А кто еще? Неужели ты еще не понял? У меня в голове все сложилось – Юра единственный видел ее лицо. Девица же то в парике, то в гриме, то в грязи была, никто не смог фоторобот составить. Бежали мы ночью, и хоть по реке плыли, потом перемазались на берегу, в лесу. А он ее видел при свете дня. Наташа использовала его, даже очаровала. Помнишь, Юра сказал, что они купались в озере. Вот вода и смыла с ее лица всю грязь и кровь... Как же я сразу не поняла?! Эх, Юра, Юра...
– В твоих словах есть резон... Значит, Наташа где-то рядом?
– Это логично... Куда бы она могла податься? Да еще не убрав свидетеля?
– Тогда тебе тоже угрожает опасность! – встрепенулся Кирилл.
– Мне – нет. Я не знаю, как она выглядит. О чем мы, Кирилл? Убили молодого парня, который хоть и не являлся моим мужем, но связался со мной, помогал мне, за что и поплатился. Эх, бежать тебе, Кирилл, надо! Да и мне тоже. Только в другую сторону от тебя и от Петра!
– Не истери! Мы уже ничего исправить не можем...
– Мы ничего и не попытались сделать...
Эпилог
На следующее утро Василиса и Кирилл пошли на завтрак в весьма плохом настроении. В ресторане они хотели встретиться со следователем, но вместо этого к ним снова пристала семья Кондрашовых.
– Мы после завтрака идем в парк кормить птиц. Пойдем с нами! – заявили они, бесцеремонно раскладывая свои булки и торты на их столе со скромными чашками кофе.
– Нам не очень хочется, у нас другие планы, – ответил за Василису Кирилл.
– Может, шампанского? – спросил Петр.
– С утра?
– А чего? У нас с Раечкой возникли кое-какие дела, и мы сегодня же уезжаем, – пояснил Петр. – Ну же... на посошок...
– Ой, мне привезли вещи... – тихо сказала Вася.
– Что?
– Ничего... Хорошо, давайте выпьем за ваш отъезд и за столь удачную встречу в таком приятном месте, – вдруг легко согласилась Василиса, удивив Кирилла. Потом повернулась к Рае: – Вы очень красивая пара с Петром.
– Спасибо, – смутилась та.
– Он-то человек науки, я знаю, а чем занимаетесь вы? – продолжала, обращаясь к ней, Василиса, чем ввергла женщину в состояние торможения.
– Я? Ну, я... я...
– Раечка – свободный художник, – пришел ей на выручку супруг.
– Да, – кивнула она.
– Наверное, работа сопряжена с командировками? – продолжила Вася.
– Бывает... Выставки, учеба, семинары... – беззаботно ответила Рая.
– Когда я увидела вас в первый раз, ну, помните, там, с пончиками, – вы сказали, что празднуете семейное торжество. Смею предположить, поводом было очередное возвращение любимой мамочки к семье. Вам же дорога каждая минута, проведенная вместе. Ведь вы не часто балуете родных своим вниманием? – спросила Василиса.
– Отчего такой тон? – напрягся Петр. – Да, мы отмечали ее возвращение к нам... Раечка была вынуждена отъехать на несколько дней.
– Думаю, что Раечка отъезжала и сегодня ночью, – грубо произнесла Вася.
Кирилл не понимал, что происходит. Не понимал и Петр.
А вот Рая с дочкой оставались абсолютно спокойными. Правда, последняя – в силу своего юного возраста.
Василиса же обратилась к Петру:
– Вот смотрю я на тебя и удивляюсь... Ты же умный мужик, а настолько просчитался в жизни! Не заметил, что рядом с тобой под ангельской внешностью скрывается аферистка, сутенерша и... убийца. Что, Рая... или Наташа, как там тебя, я не права?
– Петя, она не в своем уме, – пискнула Раиса.
– Подожди! Вася, поясни! Нельзя такое говорить людям без доказательств!
– Доказательства пусть следователи ищут, – ответила Василиса.
– Не найдут, – улыбнулась Рая.
– Ты думаешь, что убрала всех, кто мог тебя опознать, Наташа? – прищурила глаза Василиса. – Ошибаешься. Один человек, знающий тебя в лицо как Наташу, жив, и этот человек здесь. Знакомься – девушка Маша с того двора, где тебя поймали и держали...
– Мама! Мама! Та тетя все время руками крутила вот так, – вклинилась в разговор Дашенька.
– Это невозможно... Я была в грязи, в очень плохой форме... – прошептала Рая-Наташа, выдавая себя с головой. Она даже внешне изменилась. Лицо стало как-то грубее, глаза сузились.
– Я не понимаю, что происходит? – суетился Петр. На него даже смотреть было страшно.
А Василиса поднялась, обошла стол и встала рядом с девушкой в ярком красном платье. Это была глухонемая из дома Михалыча. Она крепко сжимала в кулаке ручку чемодана на колесиках.
– Маша привезла мне чемодан с моими вещами, я поприветствовала ее, и девушка поняла, что я знаю язык глухонемых. Но тут она оторопела, увидев, что я сижу за столиком вместе с сбежавшей убийцей. Да, Наташа, тебе не повезло! Мужчин-то задержали за самосуд, а вот Машу оставили на свободе.
– Бред! Она не может меня знать!
– Может, может. У глухонемых людей обострены все остальные органы чувств, и девушка узнала твою мимику, поворот головы... А если понюхает, то узнает и твой запах. Хотя вряд ли кто то захочет приближаться к такой стерве!
Какая-то очень нехорошая улыбка появилась на лице Раи.
– Дорогая, что происходит? – дрожащим голосом спросил Петр.
И тут женщина взорвалась, почему-то всю ярость выместив на муже:
– Что происходит, что происходит!.. Козел! Ты думаешь, всю ту сказку, что мы создали, можно удерживать на твою мизерную зарплату?!
– Дорогая, успокойся! Я всегда всем говорил, что ты у меня много зарабатываешь.
– Говорил он!.. – брызгала слюной Рая-Наташа. – А знал, на какие такие деньги можно купить тебе «Мерседес», устроить дочку в английский садик, отгрохать коттедж и открыть фирму? Такие деньги чаще всего зарабатываются нечестным путем! Нет, этого ты не знал или не хотел знать!
– Нечестным путем? – эхом повторил Петр.
– Она содержала бордель, – пояснила Василиса.
Лицо Петра приобрело угрожающе-свекольный оттенок.
– Бордель?! Не может быть...
– Может, дорогой, может.
