нас есть на него в ВЦ?
– Всю свою сознательную жизнь занимался ремонтом машин. С Саблиным познакомился случайно: гаражи рядом.
– В каком году это было?
– В 1976-м.
– Ага.
Майор задумался, покусывая колпачок от ручки, а затем заговорил:
– Два года спустя, в Ленинграде, Саблин передал Сан Санычу приказ свернуть операцию с Бережной, и с того же года резко пошел вверх по служебной лестнице. Значит, уже тогда группировка Шаха была связана с Системой, точнее, с полковником, а теперь уже генералом, Быковым.
– А кто такая Бережная?
– Одна научная сотрудница из Системы. Она погибла. Ты должен раздобыть мне фотографии этого Бронько – 78-го года и теперешнюю.
– Сделаем. А зачем они тебе?
– Хочу показать одной женщине. Не исключено, что слесарь тоже был тогда в Ленинграде и она могла его видеть.
По пути домой майор снова возвращался К телефонному разговору Саблина с Бронью. «Пучеглазый». Кто это? Кто-то посторонний или капитан Рогозин, у которого глаза навыкате? Для начала он решил выяснить, есть ли в окружении Саблина или Бронько люди с подобными кличками и где в данное время находится капитан Рогозин.
10
– Зотов?! – Вера Александровна Куданова резко отдернула занавеску и ошалело уставилась на врача. – Что он тут делает?
– Простите, не понял?
– Я спрашиваю, давно ли здесь лечится майор Зотов?
– Третий день. – Врач взял медкарту и прочитал: – Зотов Дмитрий Николаевич. Майор связи. Проходит оздоровительный курс лечения.
Куданова вплотную подошла к майору и долго изучающе смотрела на него. «Как он вышел на меня? Или это опять роковая случайность?»
– Какого черта офицер КГБ делает в санатории Министерства обороны?
Врач откровенно рассмеялся:
– Ну ты даешь! Да я ещеминимум двоих знаю, кто тут сидит на оперативной работе. Место-то халявное. К тому же в медкарте не сказано, что он чекист.
– Да у него на лбу написано. Надо его допросить. Сделаем это завтра же во время сеанса.
– А потом?
– Смотря что он расскажет. Но мне кажется, его лучше убрать. Хороший чекист – мертвый чекист.
– С ума сошла?! Тут такая заваруха начнется. Это ведь не простого офицера шлепнуть, тем более если он при исполнении.
– Это уже моя проблема, – перебила его Вера Александровна. – Будешь делать то, что я прикажу.
– Есть, – вяло ответил врач. – Но я должен сообщить о наших разногласиях руководству.
– Валяй… – бросила Куданова, не отрывая глаз от спящего Зотова.
У нее возникло жгучее желание придушить его прямо тут, на кровати, но она решила, что сможет это сделать в более подходящем месте, когда узнает все, что ей нужно.
«Что ж, майор, поживи пока, погрейся денек-другой на солнышке и помни мою доброту». – Она резко повернулась и вышла из процедурной.
Захватив из палаты дипломат с аппаратурой, Зотов подошел к трансформаторной подстанции, встроенной в корпус санатория. В ней он решил оборудовать подслушивающий пункт, благо что подходы к подстанции заросли кустами акации и не привлекали внимания. Дверной замок открывался обычной отмычкой. Войдя внутрь, Дмитрий плотно закрыл за собой дверь и, достав аппаратуру, подсоединил ее к низковольтной сборке. Надев наушники и вставив микрокассету, он приготовился слушать.
Ничего интересного. Дмитрий подумал, что так можно просидеть весь отпуск и ничего не узнать. Процедуры он решил не пропускать, но спать на них больше не собирался. Для этого достаточно было вытащить предохранитель на одном из каналов аппаратуры. Прибор не отключится, но эффекта не даст.
На следующее утро в процедурной, снимая рубашку, он незаметно вытащил предохранитель и сунул его в карман брюк. Притворившись спящим, он слышал, как открылась входная дверь и в кабинет, судя по запаху духов, вошла женщина. Через минуту раздался голос Кудановой, и Дмитрий чуть не вскочил с койки.
– Спит?
– Да, – подтвердил врач.
– Сейчас проверим, – уже громче сказала Вера Александровна, склонившись над Зотовым.
Он не стал ждать, когда она приподнимет ему веки. Резко выпрямившись, Дмитрий отбросил ее в сторону, стал разворачиваться к врачу, но ударить не успел…
