Тот же результат. Дверь была заперта. Очевидно, что они попались. Скорее всего, заперты и две другие двери.
Еще несколько мгновений, и преследователи ворвутся в этот маленький тамбур.
Джон рванул среднюю дверь на себя – тщетно! Заперта!..
Дверь тамбура резко распахнулась. Преследователи были на пороге. Они мигом сообразили, что Джон и Лувертюр в западне, и особенно не спешили – как-то очень холодно и спокойно уставились на теперь уже обреченных беглецов. Одно было ясно: убивать прямо сейчас они их не собирались. Иначе бы уже приступили к этому черному делу.
В мгновение ока Лувертюр подскочил к третьей, крайней слева двери, рванул ручку на себя. Неожиданно дверь распахнулась. Дернув Джона за рукав так, что ткань затрещала, а сам он едва не покатился кубарем, Лувертюр увлек друга за собой в открывшийся проем. Все произошло настолько неожиданно, что преследователи даже не сдвинулись с места.
В следующее мгновение все четверо негров рванулись с места. Но дверь в тамбур была слишком узкой, чтобы они могли проскочить в нее одновременно. Лувертюр с грохотом захлопнул дверь за Джоном. Теперь необходимо было как-то запереть ее. Он уже успел обратить внимание, что, несмотря на все изящество и внешнюю хрупкость, дверь эта достаточно прочна и способна выдержать серьезную осаду. Оставалось только за какую-то секунду понять, как она запирается и следом привести в действие замок.
Джон сориентировался первым – провернул какую-то маленькую ручечку, и защелка сработала. Теперь оставалось понять, что с этим делать, кто хозяева этой странной незапертой квартиры. А главное – как они отнесутся к появлению незваных гостей. В конце-концов, оказаться в полиции, по некотором показателям, ничуть не лучше, чем попасть в лапы преследователей-негров.
51
Обливаясь потом, разочарованный колдун подошел к проигрывателю дисков, стоявшему на маленьком столике у стены, и включил его.
– Вы говорите про дверь в царство мертвых, но не хотите купить куклу Барона Самеди. Между тем, если вы будете поклонятся такой кукле, то это очень понравится Барону. А ведь царство мертвых – это его царство. Так что же вам нужно, мистер?..
Автоматическое устройство уже успело подхватить диск, и из динамиков полилась музыка, которая очень нравилась колдуну и успокаивала его в нервные моменты: густой, с неподражаемой влажной хрипотцой голос Луи Армстронга выводил «Мозес, лэт май пипл гоу».
– Рабская песня… – проговорил Стеффенс, словно бы в задумчивости, а на самом деле подкидывая колдуну еще один намек, в бессмысленности которого Гилберт был совершенно уверен.
– О, да, мистер! Вы знаете?.. – оживился колдун. На мгновение он даже позабыл о своем стремлении обязательно продать что-нибудь белому посетителю. – Это очень известная песня. Но мало кто теперь знает, что это народная песня черных рабов. Как видите, джаз существовал у нас, черных, уже очень давно… За эти песни белые били нас. А спустя многие десятки лет сами же тратили на покупку их записей бешеные деньги. Выходит, рабы победили?..
Стеффенс повернулся к выходу. Бесполезно было тратить время на этого идиота. Но все же он медлил, не уходил. Какое-то чутье заставляло его не торопиться.
– А какие еще есть рабские песни? – зачем-то спросил он, повернувшись к колдуну.
– Много… «Нат Тернер», «Спекулянт купил меня», «Синебрюхая мушка»… Вы интересуетесь негритянской музыкой?.. – в глазах у колдуна опять забрезжила надежда.
Стеффенс медлил с ответом. По правде сказать, он действительно когда-то интересовался этим вопросом. Но вряд ли этот необразованный негр мог сказать ему что-то новое. Гилберт и сам знал все перечисленные песни. Некоторые из них, например такие, как «Синебрюхая мушка», были исполнены изощренной, хитрой ненависти к белым хозяевам…
Негр, от лица которого поется песня, прислуживает своему господину – подает ему воду, когда тот хочет напиться, отгоняет от него мух, когда господин едет по плантации на маленькой лошадке-пони. Но вот лукавый негр слегка пренебрегает своими обязанностями, и маленькая синебрюхая мушка кусает пони за… Половой орган! От боли лошадка яростно взбрыкивает. Расслабившийся хозяин летит кувырком и расшибается насмерть. Назначенное расследование пытается найти виновника смерти белого, но приходит к выводу, что его убила… Синебрюхая мушка!..
Хозяина хоронят, на его могиле стоит камень с надписью «Здесь лежу я, жертва синебрюхой мушки». Песня пронизана мстительным весельем: конечно же мушки, я-то, негр, здесь, само собой, не при чем!
– Нат Тернер… Он был колдуном вуду?.. – спросил Стеффенс чернокожего, неожиданно повернувшись к нему.
– Он был христианским проповедником… – пробормотал колдун. – Он был великим человеком! Борцом за свободу! – проговорил он более уверенно.
– Но ведь христианская вера – это только прикрытие!.. – бросил Стеффенс презрительно. – Он же наблюдал за звездами…. Вся эта история с солнечным затмением?!.. Разве это не доказывает, что на самом деле он был негритянским колдуном?
Нат Тернер был предводителем одного из самых кровавых негритянских восстаний в Северной Америке. Будучи негритянским астрологом, он истолковал случившееся в 1831 году солнечное затмение, при котором черный круг закрыл собою солнце, как знак высшей силы: чернокожим пора выступать. Через некоторое время он во главе других негров-рабов убил своего хозяина и всю его семью. Восстание стало быстро распространяться на соседние плантации, однако было подавлено отрядами белых добровольцев и милицией. Нату Тернеру удалось бежать, и некоторое время он скрывался, используя различные секретные подземные убежища. Однако через несколько месяцев был все же пойман и после истязаний повешен. То, что произошло затем, отнимает пальму ужасного первенства у эсэсовских палачей, орудовавших в Европе более ста лет спустя. С Ната Тернера была содрана кожа, и из нее были изготовлены специальные памятные кошельки. Его жир был использован для смазки различных использовавшихся в плантационном хозяйстве механизмов. Скелет Ната Тернера долгое время хранился в одном из белых домов на Юге США, однако затем куда-то исчез…
Неожиданно глаза колдуна сверкнули. Он проговорил:
– Вы слышали про историю со скелетом Ната Тернера, мистер?
